— Вот только Лакомб, со своей стороны, тоже принял меры. Сделал несколько копий короткометражки и спрятал их в разных местах. Эти двое, должно быть, жили в постоянном страхе, боясь не только ЦРУ, но и один другого. Наверняка у обоих было нечто вроде мании преследования.
— Ты права, но меры предосторожности не спасли Лакомба, он погиб от руки напарника. А Петерсон укрылся где-то во Франции, под крылышком у французских спецслужб, и, скорее всего, продолжал работать. Открытый им синдром Е — прямо под носом у ЦРУ — стал достоянием французов, а Алиса — жертвой фанатизма Петерсона, заложницей его безумия. Мы знаем, сколько мук перенесла девочка в Мон-Провиданс, знаем, что произошло с ней в экспериментальной палате: она первой набросилась на кроликов, она высекла искру, из которой разгорелось пламя бойни. Именно Алиса — «пациент зеро» с синдромом Е, именно в ней — причина безумия, охватившего остальных девочек. Эксперимент не мог пройти для нее без последствий, нет, он оставил в ребенке глубокий след, изуродовал психику. Агрессивность, склонность к насилию укоренились в девочке помимо ее воли, стали частью структуры ее мозга. Но это не помешало ей проявить блестящие способности и — почти наверняка — продолжить дело папаши. Если можно так сказать, Алиса приняла у него эстафету.
— Не могу забыть, как выглядели тела Люка Шпильмана и его подружки… Все эти удары ножом… Сколько там было неистовства, остервенения, слепой злобы, неоправданной, немотивированной, нет, невозможно такое понять!
— И то же — с девушками в Египте… И то же со стариком-реставратором… И с кроликами. Сейчас Алисе шестьдесят два года, но возраст не мешает ей убивать. Безумие и жестокость живут в ней, как жили во всех тех, кто оказался замешан в этой истории.
Люси, уставившись в землю, сжала кулаки, покачала головой:
— И все-таки есть кое-что, чего я не понимаю. Зачем Мухаммеду Абану вживляли электроды, то есть для чего было делать ему глубинную стимуляцию мозга?
— Ничего тут нет особенно сложного. Имело место естественное, внезапное и неконтролируемое проявление синдрома Е в Легионе, которое привело к убийству пяти легионеров-новобранцев. Вот только Абан, раненный в плечо, остался жив. Но, с одной стороны, нельзя было оставить его в живых именно из-за того, что он стал свидетелем случившегося, а с другой — он, как Алиса, был тем самым «пациентом зеро». Думаю, прежде чем его прикончить, Алиса Тонкен, она же Колин Санате, хотела провести эксперимент. У нее оказался под рукой живой человек, способный послужить ей подопытным кроликом, такое случается не часто. Она заполучила кого-то, кто, по существу, был подобием самой Алисы и, по-видимому, вернул ее к самому мучительному периоду ее жизни. Одному богу известно, каким пыткам она его подвергла…