— Что?! Как?
— Это группа наемников в Никарагуа, — объяснил Гарсия. — Они называют себя морвами и много работают для наркокартелей.
— Тьфу, дерьмо! — прошипел Уилкинсон. — И сколько их?
— Много. В этой части света никого из наемников так не боятся, как их.
— Еще бы. Крайне скверная новость.
— И еще одно…
— Что?
— Три дня тому назад, согласно показаниям более полудюжины свидетелей, некая Тамара Уилкинсон была похищена из родного дома всадником на летающем коне.
Побледнев, Уилкинсон осел на стуле и какое-то время не издавал ни звука.
— Т-томи? — наконец вымолвил он дрожащим голосом. — О Боже мой, только не Томи!
— Боюсь, что она, — ответил Гарсия. — По-моему, тебе нужно срочно позвонить домой, паренек.
Повесив трубку, Стив привалился плечом к стене у телефона и сквозь него уставился куда-то в пространство.
— Это правда? — осведомился Александер.
Гарсия уехал больше часа назад. Почти все это время Стив дозванивался к родителям. Томи у Белеверна, его сестра в руках у этого сукиного сына!..
— Стив! — Александер тряхнул его за плечо. — Это правда?
— Да, — тихо проронил Стив, — правда.
— И что ты собираешься делать?
Стив повернулся и посмотрел на Александера. Потом перевел взгляд на Роберта и снова на Александера.
— Делать? — На место первоначального потрясения мало-помалу приходил гнев. — То, что должен!
Как только каменная дверь заскрежетала, Тамара открыла глаза. Четвертый день. Если ей удастся вернуться домой живой и невредимой, она уже не пожалуется, когда ее оставят дома взаперти. После четырех дней в каменном мешке это и заточением-то не назовешь.
Розита поставила на стол умывальный тазик и завтрак, посмотрев на Тамару со странным, покорным видом. Гадая, что стряслось, Тамара приступила к утреннему ритуалу, смывая ночной пот, и вдруг вздрогнула, обнаружив, что в воду добавлены благовония. После мытья она надела новое платье, принесенное Розитой.
И завтрак в это утро не походил на прежние. Вместо обычной колбасы, яиц и лепешек была лишь небольшая чаша с фруктами и пара лепешек — ничего больше. Тамаре вспомнилось странное выражение Розиты. Затевается что-то непонятное.
Тамара неспешно приступила к еде. Хотя фруктов было немного, она все-таки насытилась, но сомневалась, что не проголодается до ленча. Исполнившись мрачных предчувствий, Тамара села на кровать и стала ждать, когда заберут посуду.
Вскоре дверь снова отворилась и вошла Розита, чтобы забрать тазик и тарелки. Она ничего не сказала, только посмотрела на Тамару отсутствующим, горестным взглядом, от которого у той внутри похолодело. В чем дело? Розита вышла, и Тамаре осталось лишь ждать взаперти решения своей участи.