Сенгора
[128]. Надо попробовать на бессчетных местных уровнях.
4. В-четвертых, нам следует осмыслять государственную власть как тактику, утилизовать ее, когда только сможем и для любых непосредственных нужд, не инвестируя ее и не усиливая ее. Прежде всего мы должны избегать управления системой на любом уровне. Мы должны прекратить ужасаться при мысли о политическом сломе системы.
Трансформирует ли это систему? Не знаю. Мне это видится как стратегия того, как «перегрузить» систему, принимая всерьез идеологические лозунги либерализма, чего сами либералы никогда не предусматривали. Что могло бы перегрузить систему больше, нежели, к примеру, свободное перемещение людей? А помимо перегрузки системы, это стратегия того, как «сохранить свои варианты» и сразу же перейти к лучшему, оставляя всю ответственность за управление существующей миросистемой тем, кому она выгодна, и сосредоточиваясь на созидании новой социальности на местном и мировом уровне.
Коротко говоря, мы должны сделаться стойкими, практичными, оставляющими свой след рабочими в винограднике, обсуждать наши утопии и продвигаться вперед. Когда нынешняя миросистема рухнет на нас в течение ближайших пятидесяти лет, нам надо будет иметь готовую содержательную альтернативу, которая была бы коллективным творением. Лишь тогда у нас будет шанс добиться грамшианской гегемонии[129] в мировом гражданском обществе, а тем самым, и шанс победить в борьбе против тех, кто стремится все поменять, чтобы ничего не менялось.
Глава 12. Марксизм после крушения коммунистических режимов
Марксизму… неминуемо назначено погибнуть, рано иди поздно, и это относится и к его форме как теории… В ретроспективе (и только в ретроспективе) по тому, как он погибнет, будет возможно сказать, из какого теста был сделан марксизм.
Balibar 1991, 154
Смерть Маркса констатировали регулярно и столь же часто его реанимировали. Подобно любому мыслителю его масштаба, прежде всего Маркса стоит перечитывать в свете текущих реальностей. Сегодня вновь умирает не только Маркс, но и целый ряд государств, которые назвались марксистско-ленинскими и, в основном, разваливаются. Кого-то это радует, кого-то печалит, но мало кто пытается подвести разумный и всесторонний итог этому опыту.
Вспомним вначале, что марксизм — не полное собрание идей и сочинений Маркса, но уж скорее множество теорий, анализов и рецептов политического действия, несомненно, вдохновленных рассуждениями Маркса, из которых сделали нечто вроде догмы. Эта версия марксизма, доминирующая версия, явилась продуктом деятельности двух исторически существовавших партий, которые ее сконструировали, в тандеме и последовательно, совместно, но не в сотрудничестве друг с другом: германской социал-демократической партии (особенно до 1914 г.) и партии большевиков, позднее ставшей Коммунистической партией Советского Союза.