Но самое великое откровение случилось с отцом Джимми только тогда, когда он и еще несколько семинаристов, в дополнение к своему путешествию, отправились в Турин. Там в стеклянном ящике их глазам предстали плащаница и, несомненно, образ Христа, отпечатанный на старинной ткани, которая каким-то чудом пережила два тысячелетия пожаров, войн, гонений со стороны скептиков и издевательств ученых, решительно настроенных то подтвердить ее подлинность, то доказать, что она — подделка.
Для себя отец Джимми решил, что эти ни на секунду не прекращающиеся споры для него не важны. Не реликвии были источником его веры, а он сам приносил свою веру реликвиям. Они помогали ему почувствовать всем телом и душой связь со святыми людьми, которые жили до него. В этом отношении он считал их звучными метафорами. Тогда образ Иисуса на плащанице, подлинный или нет, настойчиво шептал ему: «Неси мое слово. Не дай моему образу потускнеть, как потускнел он на этом льне. Воскреси меня для миллионов. Не дай им вычеркнуть меня из своих сердец».
Джеймс пристально посмотрел на Ханну.
— Думаю, меня всегда привлекали реликвии. Они служат мне чем-то вроде напоминания, что святые — не вымышленные персонажи. Они были реальными людьми, которые по-настоящему жили и на самом деле прикоснулись к божественному.
Она некоторое время молча размышляла над его словами.
— Интересно, как это — прикоснуться к божественному.
— Но вы ведь каждый раз это делаете, когда принимаете причастие.
— О да, точно, я и забыла.
— Это не считается, да? — мягко пожурил ее священник, и Ханна отвернулась, чтобы скрыть свое смущение. Отсюда из окна была видна церковная парковка. Все уже разъехались. Общественное собрание давно закончилось. Пора бы и ей возвратиться домой, иначе Джолин начнет волноваться. Теперь любое отсутствие было поводом устроить сцену. Чем позже вернешься, тем больше упреков.
— Ханна, взгляните на это.
Пока она смотрела в окно, отец Джимми наткнулся на странную сноску под историей о прошлом сударума. Это была газетная статья о старом священнике, который умер, когда относил реликвию в Камару Санта после особой службы в страстную пятницу. Его тело, лежащее на полу капеллы, обнаружил церковный служитель. Сударум находился на своем почетном месте в закрытом ларце в целости и сохранности, что было очевидно.
Покойному, некоему дону Мигелю Альваресу, на момент смерти исполнилось семьдесят девять лет, и у него давно были проблемы с сердцем, поэтому местные власти не увидели в кончине старого священника ничего подозрительного. Автор статьи даже дошел до того, что позволил написать: «Смерть пришла к нему незаметно» — и намекнул, что сама священная реликвия, возможно, таким образом благословила старика.