– Ольга Павловна, вот, попейте водички, – Алина протянула нашей новой знакомой бутылочку. – Есть у нас одна идея, как вам помочь. Буквально сегодня утром мы познакомились с одним индийским господином, – она намерено умолчала, что этот господин работает в полиции. – Если уж он нам взялся помочь, то и вам не откажется посодействовать.
– Правда? – В глазах Ольги Павловны вспыхнула надежда. – Вы ведь понимаете, я здесь одна, мне не к кому обратиться. Сам бог послал мне вас! Спасибо огромное!
– Ну-ну, пока что нас благодарить не за что, – отстранилась моя подруга от объятий Липко. – Вы есть хотите?
– Мне кусок в горло не лезет, – мотнула головой Ольга Павловна.
– Тогда идите в наш номер, а мы перекусим.
Ольга Павловна с удовольствием приняла наше предложение. Нина взялась ее проводить, а мы с Алиной направились в ресторан, граничивший с баром.
Николая Антоновича мы застали за стойкой. Прошло всего минут двадцать, как мы расстались, а он уже лыка не вязал. Рядом с ним со стаканом кока-колы в руке сидел Анкур. Перехватив наш осуждающий взгляд, он только пожал плечами – мол, а он разве меня слушался?
– Николай Антонович, с вами все в порядке?
– Да, а что со мной не в порядке? Вот решил, пока принесут заказ, пропустить стаканчик-другой аперитива, стресс снять, так сказать.
– И много вы уже пропустили?
– А вы мои стаканчики не считайте!
Пьяный Ципкин разительно отличался от Ципкина трезвого. Если трезвый Николай Антонович говорил тихо, немного заторможенно, может быть, даже несколько неуверенно, то пьяный Николай Антонович явно нарывался на скандал.
– Индийская водка – дерьмо! Мало того, что градусы из нее украли, так они еще в стакан льда набросали! Это водка?! Я вас спрашиваю! – рявкнул он на бармена.
– Николай Антонович, успокойтесь, – похлопала я Ципкина по руке и улыбнулась юноше за стойкой. – Здесь все так водку пьют, со льдом.
– А запах! Из чего они ее делают, вы не знаете?
– Не знаем, – покачала я головой. – Николай Антонович, пойдемте закусим. Там, наверное, уже горячее принесли. Что вы заказывали?
Ципкин нехотя слез со стула.
– Все равно, индийская водка – дерьмо, – бросил он на прощание бармену и шаткой походкой направился к столику.
– Что это с ним? – спросила я Анкура.
– Переживает мужик. Он и вчера, прежде чем уснуть, полбутылки коньяка выпил. Все никак не может смириться с тем, что ничего не помнит.
– Если он так будет «успокаиваться», вряд ли что-либо вспомнит вообще. Вот как теперь его в город везти? – разозлилась Алина. – Или потеряется, или к кому-нибудь прицепится! Всем же подряд не объяснишь, что у человека проблемы – и в семье, и с головой.