Приехавшего из Москвы товарища у главного входа встречал сам Авакумов. Павел Алексеевич сам выбрался через заднюю дверцу (Николай остался сидеть в машине). Хранитель внешне выглядел, как обычно; но если приглядеться, то можно заметить и глубокие тени, залегшие под глазами, и то, как еще сильнее обтянула тонкая, подобная пергаменту кожа заострившиеся скулы.
Авакумов несколько секунд разглядывал гостя, в чьем облике он увидел разительные перемены.
С лица Редактора исчезли черные круглые очки.
Вместо привычного глазу «траурного» одеяния, каковое тот носил, варьируя варианты одежды, но не ее цвет, без нескольких месяцев двадцать лет кряду, сегодня на нем светлой расцветки летний костюм.
Волосы его довольно коротко острижены, от чего он выглядит теперь несколько моложе своих сорока с хвостиком.
Палка, с которой Павел Алексеевич обычно не расставался, также исчезла куда-то вслед за его траурными одеждами. По всему видно, что в жизни этого человека недавно произошли некие важные события. Что случились некие перемены, настроившие его самого уже на более мажорный лад, заставившие также сменить не только одежду и сам имидж, но и обновиться самому.
Или же – вернуть часть себя прежнего, позволить себе жить полной грудью.
– Добрый день, Михаил Андреевич! – первым поздоровался визитер. – Рад вас видеть в добром здравии!
Хранитель, переложив палку в другую руку, протянул свою сухую костистую ладонь для рукопожатия.
– Здравствуйте, Павел Алексеевич… Спасибо, что отозвались на мою просьбу и приехали. Я тоже рад вас видеть.
Голос Авакумова звучал тише и не так бодро, как обычно. И это объяснимо: хотя этот человек, на протяжении нескольких десятилетий занимающий высшую должность в тайной иерархии, обладает железной волей, а здоровья и лет ему отпущено на двоих, все же и его силы, его возможности не беспредельны. Особенно, если учитывать истинный возраст Хранителя…
– Павел Алексеевич, вы не против, если мы постоим здесь, на воздухе?
– Лично я только за.
– Вам идет светлый оттенок в одежде… – Авакумов, разглядывая визитера, одобрительно покивал головой. – И я рад, что вы теперь ходите без палочки. Не то, что я, древний старик… – Он, как показалось, печально усмехнулся. – Пора, видимо, мне окончательно уходить на пенсию.
– Не хочу и не могу в это поверить, Михаил Андреевич.
– Ладно, не будем о грустном. Павел Алексеевич, я жду одного товарища… Кстати, вы его тоже знаете.
– А он меня? Он меня знает?
– Я вижу, вы уже кое о чем догадываетесь. Интересный вопрос, кстати – знает ли он вас… Вернее – узнает ли он вас, а заодно и меня?..