— У тебя что, нет других дел, кроме как за мной ухаживать?
— А я еще и не начинал. — Дик широко улыбнулся.
— Ты же понимаешь, о чем я.
— Ага, понимаю.
— Неужели тебе так интересно бесконечно читать Сэлинджера у постели тяжелобольной?
— Ничего, ты уже пошла на поправку. Скорее всего, это было что-то вроде гриппа.
— Я серьезно… Ты же вроде как собирался заправиться и лететь дальше, путешествовать по стране. А вместо этого застрял тут надолго.
— Полеты могут немного подождать, — спокойно ответил Дик. — Кроме того, разве я могу оставить человека в бедственном положении?
— Но я не при смерти и не бедствую.
Дик подтащил тяжелое кресло поближе к постели девушки, уселся в него и внимательно посмотрел на Мирабель.
— У меня тоже есть к тебе вопросы, — неожиданно заявил он.
— Может, не стоит? — осторожно поинтересовалась Мирабель.
— Стоит… Когда окончательно поправишься, первое, что сделай, подойди к зеркалу и внимательно посмотри на себя.
— Зачем? Я прекрасно знаю, как я выгляжу.
— Точно?
Дик прищурился.
— Ага, — кивнула Мирабель. — Зеленая… ну или во всяком случае бледнющая после болезни, волосы спутанные, под глазами темные тени.
— Брось, ты ведь и сама прекрасно знаешь, какое впечатление производишь на мужчин.
Мирабель не собиралась смущаться, но все-таки смутилась. Дик продолжил:
— Юная, красивая, одинокая… У тебя должна быть уйма друзей и целый штат поклонников. Я пробыл здесь неделю и за это время не увидел ни одного человека, не считая, разумеется, себя самого. Ни звонка, ни стука в дверь… А ведь у тебя в отличие от меня даже есть мобильный.
Мирабель вздохнула:
— Не мог бы ты сварить для меня пасту? Что-то аппетит вдруг проснулся…
— Ничего удивительного, — спокойно ответил Дик и поднялся. — Ты столько времени ничего не ела. Я понял, ты не хочешь об этом говорить. Что ж… твое право. Но все это выглядит очень странно… Слушай, а может, ты просто-напросто колдунья?
Мирабель дотянулась до подушки и изо всех сил — сколько нашлись — запустила ею в Дика. Одного шага, незаметно сделанного им, было достаточно, чтобы она промазала мимо своей насмешливой цели…
Дик вышел из комнаты, а Мирабель уселась среди подушек, натянула на себя длинную футболку, откинула одеяло и босиком прошлепала в ванную. Там она уставилась на себя в зеркало, словно и вправду увидела впервые… Черные волосы были спутанными, но все такими же шелковистыми. Синие глаза смотрели недоверчиво и хмуро, нежный ротик был слегка приоткрыт, словно его хозяйка пыталась выговорить: «Не верю»…
Может быть, Бернингтон прав и в его словах есть свой резон?