Он нашел ее сразу, позвонив на мобильный.
Она что-то мямлила нечленораздельное, так что он вначале заподозрил ее в обкуренности.
– Ты где, сука?! – орал.
– Я не знаю, – отвечала она и глупо похихикивала.
– А кто знает?!! – он пришел в абсолютное бешенство.
– Никто.
Нестор хотел было обматерить ее, разом вспомнив все нужные слова, но не успел начать, как связь оборвалась и больше он не мог до нее дозвониться. От злости разбил мобильник об асфальт.
Нестор прожил с детьми и няней, вошедшей в положение, целый месяц. За все это время ни Птичик, ни Верка ни разу не спросили, где мама. Он понимал, что они этот ужас произошедшего тотчас проглотили, не прожевав, так как их нежные души попросту не способны были воспринять реальность материнского исчезновения…
В день ее побега Нестор впервые испытал чувство ненависти. Это было что-то могучее, куда как сильнее любви. Оно забирало целиком, без остатка, заставляя организм задыхаться, будто марафон бежишь…
Она появилась через тридцать два дня. Вся помятая, в прыщах и с сальными волосами, постучалась под вечер в дверь. Дети еще не спали, Птичик первым глянул в окошко на того, кто пришел, и сказал:
– Мама…
Здесь и Верка примчалась из игровой.
Грязной бомжихой она стояла на коленях, чтобы ее лицо было на уровне детских головок, и улыбалась им, обнимая и целуя. И они ее обнимали и целовали, а потом повели показывать новые игрушки, накопившиеся за месяц.
Она уложила их спать, каждого по отдельности, зацеловав досыта.
– Мама, а где ты была? – спросил счастливый Птичик.
Она улыбнулась в ответ.
– Главное, сейчас я здесь, – сказала.
Верка ничего не спрашивала, просто засунула вместо соски большой палец в рот и заснула счастливо.
Няня, пятидесятилетняя женщина, сама мать троих взрослых детей, попросила Нестора:
– Не бейте ее! Убогая!
– Не буду, – пообещал он, понимая, что этой странной женщине, матери его детей, даже кулак впрок не пойдет. Действительно убогая…
Когда он вошел в ее комнату, она отшатнулась в угол. В глазах ужас виноватой собаки, которая искусала хозяина.
– Где ты была? – спросил он.
– Что-то произошло с моей головой. – Она тряслась всем телом. – Я не помню….
– Как не помнишь?.. – опешил Нестор. – Да не трясись! Не трону я тебя!
– Видимо, я очень устала! Какой-то нервный срыв… Последние три дня была у сестры…
– Почему не позвонила?
– Боялась… И телефон потерялся…
– Приведи себя в порядок! От тебя несет, как от… – Он сдержался. – Дети не должны видеть мать такой!
– Согласна…
Она стала раздеваться тотчас, при нем, сбрасывая грязные вещи у ног. Он, скривившись от неприязни, отвернулся, но увидел в зеркале ее отражение. С опавшей от кормления грудью, большезадая, с дикими, разросшимися волосами внизу живота, она напугала его.