— Что еще интересного, — спрашиваю, чтобы его успокоить, — в твоем телефоне есть?
— Есть иконка «App Store», устанавливать разные аппликации, например, такую, которая музыку узнает и говорит, из какого она альбома, кто поет, кто автор мелодии, кто слова написал, ну и навигатор, конечно, там же можно купить, если не взламывать, или еще фотографируешь визитную карточку, а из нее информация считывается и вносится в твой телефонный перечень, можно еще и фотографию поместить. Я тебя уже внес, с фотографией.
Я на него посмотрел с прищуром, когда он мне сказал про фотографию, и он, бедняга, покраснел.
— Я, — говорит, — уже слышу топот на лестнице.
— Ты какой рингтон поставил?
— Колокола.
— Тогда это тебе звонят, — говорю и чувствую, что хватка его слабеет. — Эй!
Понял. Крепче схватил.
— Электронный секретарь имеется?
— Спрашиваешь! Конечно.
Тут, наконец, подмога подоспела. Еще двое меня за руки схватили, но и втроем вытащить не могут, а больше троих — не подступиться.
— Плохой у тебя диетолог, — говорит один, я тебе телефон своего специалиста дам и в карман полез за сотовиком.
— Потом, — говорю, но понимаю, что обидел человека.
— У тебя какой аппарат, — спрашиваю, — iPhone?
— Нет, — застеснялся, — слайдер обыкновенный.
Достает, показывает.
— Что ж, — утешаю его, — тоже хорошая машина.
Он обрадовался.
— Идея! — кричит. — Сейчас вернусь.
И правда, через три минуты прибегает с «кошкой». Это такой тройной крюк на веревке. В детстве, помню, такой штукой сорвавшиеся в колодец ведра пытались выуживать. Иногда получалось.
— Вы, — даю указание, — крюки отогните.
Они попробовали, не получается — слишком толстое железо.
— Ничего, — говорят, — сядешь как будто между ними, два крюка сзади, один спереди — даже если поцарапают или прошьют, доктора починят. Лучше, чем упадешь, — тогда переломы, внутренние разрывы, на один только рентген и размышления, с чего начать, тьма времени уйдет.
А я вспоминаю, что через задницу какой-то важный нерв проходит.
— Вы мне, — предостерегаю, — можете повредить седалищный нерв, — вспомнил название.
Мы, отвечают, тебя знали всегда как примерного семьянина, один так даже гогочет, а ты, говорит, «седалищный нерв, седалищный нерв», передний нерв береги. Но задумались. А я тем временем соседу своему сделал знак, будто хочу что-то по секрету сказать. Двое других, те, что сбоку, это поняли и когда он ко мне ухо придвинул, отвернулись из уважения к чужим тайнам. Думают, может, я на всякий случай завещание передаю, например, жениться на моей вдове, но рук моих не отпускают, держат, а я шепнул: «Тут много уже народу собралось на крыше, смотри, как бы твой iPhone новый не увели». Он чуть побледнел, обернулся, всмотрелся, но руки не отнял. Поворачивается ко мне обратно уже веселый и красный, подмигнул — мол, нормально, на месте.