Мафусаил впервые узнал о ее существовании, когда родственники Шарлотты попросили помочь ей с работой. Не слишком счастливый опыт его предыдущих попыток трудоустройства знакомых и друзей обусловил сдержанный ответ Мафусаила. Все почему-то полагают, сетовал он, что за семьсот лет у него должны были образоваться тысячи полезных связей. Да, у него есть связи, но ведь секрет их сохранности и устойчивости — в том, что он не злоупотребляет ими в ущерб здравому смыслу. Выяснив, однако, что профессия Шарлотты совпадает с одним из множества смененных им занятий, он вызвался помочь этой безликой пока для него Шарлотте, натаскав ее и передав часть опыта, после чего он сможет намекнуть о ней своим бывшим клиентам. Только получив его согласие заняться Шарлоттой, ее родственники, сердечно поблагодарив Мафусаила за отзывчивость, намекнули со скромной улыбкой, что их совместные занятия, скорее всего, не будут для него в тягость. Мафусаил не рискнул задать пару или хотя бы один вопрос, который прояснил бы причины их легкомысленных утверждений. Не представляя себе внешности и психологического склада Шарлотты, он попытался все же представить излучины ее женской интуиции в выборе общего имиджа и деталей одежды для их первой встречи.
Ей, конечно, будет известно, что ему уже стукнуло семьсот, но игривые родственники, несомненно, намекнут и ей, что он отнюдь не развалина, годная только на то, чтобы вытирать ему суп с подбородка.
Открытое платье она, вероятно, сочтет слишком провокативным, юбка ниже колен будет отвергнута, поскольку может быть воспринята как оскорбление, хотя она знает, каким тяжелым испытанием для мужчины является пара открытых круглых коленок. Лицо и грудь не могут быть ни спрятаны, ни замаскированы. Она не может знать, с какой стороны от него ей будет предложено сесть, поэтому к обоим профилям следует отнестись со вниманием. Наброшенная расстегнутая кофточка способна заслонить грудь, не нанося обиды и не отвлекая от дела. Напротив, прядь волос, закрыв глаза и лицо наклоненной трудолюбивой головы, может спровоцировать безнаказанные взгляды в ее сторону… Мафусаил поспешно, словно оплаченные счета, которые он по ошибке может опять захватить в очередной поход на почту, затолкал захватившие его предположения насчет Шарлотты в выдвижной ящик, предназначенный для черновиков воображения. «Оба ящика в прикроватной тумбе переполнены, — вспомнил Мафусаил, — все наверняка окажется другим, незапланированным, вот и за нижний ящик вечно заваливаются лежащие сверху бумаги, а верхний — закрываясь, прихватывает и прижимает телефонный шнур», — ковшиком прохладного скепсиса он погасил мысли о Шарлотте.