– Есть. Только что создана, – решительно соврал я.
– А тебя что с ним связывает, если не секрет?
– Связывает участие в локальных конфликтах, – объяснил я коротко и конкретно. – Устроит такая формулировка?
– Это-то понятно... – Формулировка Толика, видимо, не устраивала. – Тебе какая-то помощь нужна?
– Помощь всем нужна, если придется резко менять свой образ жизни.
– А что тебе нужно менять?
Я посмотрел на него с легкой усмешкой. Вероятно, она у меня получилась достаточно горькая.
– Все менять. Ты знаешь, что я сейчас официально нахожусь на излечении в госпитале?
– Я думал, в отпуске...
– В госпитале. Часть черепа сняли, заменили металлическими пластинами. Тяжело, говорят, в бою такую голову носить будет. И потому – на инвалидность. А мне не хочется. Я еще в себе силы иногда чувствую. Состояние, требующее адаптации. Вот мне и предлагают помощь – и материальную, и психологическую. Вторую, понятно, в большей степени. С первой у нас всегда больше обещаний, чем реальных выплат...
Я врал беззастенчиво, но делал это достаточно убедительно, с непременным ворчанием и недовольством, чтобы старший лейтенант поверил. Он, похоже, на сей раз воспринял мои жалобы как должное.
– А какую группу инвалидности обещают?
– Они пока ничего не обещают. Сидят два профессора, бумаги листают, охают и ахают, вслух о комиссии размышляют. Не думаю, что больше третьей дадут. Руки и ноги целы, а голова у нас – дело второстепенное.
– Так что тебе сейчас с головой-то делать?
– А что мне с ней делать? – не понял я.
– Беречь надо?
– А здоровому беречь необходимости не было? – спросил я невинно.
– Ну, пока здоров, об этом не думаешь.
– Всегда, извини уж, старался думать. И сейчас стараюсь. А ты что как загнанная лошадь? – перевел я разговор на другую тему, справедливо надеясь вытащить у участкового какие-то сведения о расправе над ментами с Северного Кавказа.
– Дел сразу навалилось... Всегда все спокойно было, а тут – сразу куча. Ментов перебили, а тут еще...
– Что еще?
– Вчера в Москве пытались гей-парад провести. Наши поехали против них выступать. Отец Василий поехал, парни молодые. «Голубых» побили, многих задержали. И с той, и с другой стороны. Отца Василия задержали и двоих наших парней.
– Батюшка тоже бил?
– Нет, его задержали как одного из выступавших против гей-парада. А парни, говорят, кулаками поработали.
– Я тоже собирался поехать, да в госпитале задержался, – признался я, этим легким откровением отводя подозрения от участия в другом происшествии. – Тоже задержали бы. Я бы в переулке не отсиживался – благо есть куда пинать...