— Гермионе точно есть что сказать по этому поводу, — Рон толкнул дверь в палату номер семнадцать, которую им назвали внизу, и они вошли внутрь.
Одна из шести кроватей была огорожена плотной ширмой, из‑за которой поминутно доносилось слабое постанывание. Гарри окинул палату взглядом и тут же узнал Луну, несмотря на забинтованную голову и огромное количество ссадин и порезов на лице.
— Гарри! — она счастливо улыбнулась, с трудом двигая лицевыми мышцами. — А я упрашивала небо, чтобы ты пришел.
— Правда? — Гарри невольно ответил на улыбку, хотя секунду до этого его охватывало оцепенение от ужаса и жалости. Он присел на край кровати и взял ее за руку. — А почему тебе так хотелось меня увидеть?
— Потому что, когда ты приходишь, это означает нечто хорошее, что‑то вроде утешения.
— Ты достиг нового уровня, сын мой, — пророческим тоном возвестил Рон. — Ты стал хорошей приметой.
Луна хихикнула, что далось ей с еще большим трудом, чем улыбка.
— А папа мой там, — она кивнула в сторону ширмы. — Выглядит очень плохо, но он вел себя так мужественно, спасая меня от взрыва. Я уверена, что он скоро поправится, и тогда мы сможем вместе вернуться домой.
— Луна… — Гарри и Рон озадаченно переглянулись, после чего Гарри со вздохом продолжил: — Может, вам лучше на время переехать ко мне, а то от вашего дома… хм, одни руины остались.
— Это не есть хорошо, — будничным тоном произнесла Луна. — Но папа сумеет его быстро отстроить, а пока… Мы подумаем над твоим предложением, спасибо.
Рон только сокрушенно покачал головой.
— Луна, послушай, я должен задать тебе несколько вопросов, — начал Гарри, но она перебила его.
— Ты на дежурстве?
— Да, — он понимающе наклонил голову. — Рон, в палате вроде бы никого нет, но ты проверь, пожалуйста.
— Ага, — Рон обошел палату, заглянул к Ксенофилиусу за ширму, затем встал в дверях, мельком оглядел коридор и утвердительно кивнул.
Луна, с некоторым беспокойством следившая за его действиями, вызывающе уставилась на Гарри.
— Луна, я не инквизитор, — твердо сказал он. — Я, кажется, уже понял, в чем тут дело, но мне необходимо твое подтверждение.
— Это какое же? — чуть резче, чем следовало, осведомилась она.
— Дело очень серьезное. Сегодня вы, а завтра — кто‑нибудь другой, неважно: маглы или волшебники, дети или взрослые. И все это из‑за глупых приспособлений для черной магии… Да, я на дежурстве, но я больше, чем, так сказать, следователь, я твой друг. И не только твой. Поэтому, если я говорю, что пришел сам, без приказа, чтобы расспросить тебя и помочь, тебе следует мне верить. Принуждать тебя никто не будет, что в твоих же интересах, потому что Министерство… Сама знаешь, что оно такое.