Надым и Марча сплотили вокруг себя блатных и подчинили часть штрафников. Началось безудержное воровство. Одежду и обувь обменивали на самогон, а лучшие продукты из ротного котла доставались немногим. Процесс разложения набирал силу. Это почувствовал Воронков, но изменить ничего не пытался. Надеялся, что в первом же бою все решится само собой, а дальше видно будет. Командир роты Митрохин был слишком занят хозяйственными делами, мотался в штаб 51-й армии, которой напрямую подчинялась рота, привозил новых людей.
Нарыв зрел, готовый прорваться, а рота тем временем насчитывала уже триста человек. Толпа толком не занятых мужиков пребывала в подвешенном состоянии. На склад привезли винтовки, но выдавать их опасались. Ходить на занятия с палками вместо оружия многие штрафники считали не только смешным, но и унизительным. Замполит через свои связи в политотделе настаивал на скорейшем введении роты в бой, хотя больше других этого боялся. Тем временем пришло очередное пополнение. В их числе был молодой взъерошенный лейтенант Сергей Маневич, угодивший под трибунал за отступление без приказа.
Виноватым себя лейтенант не считал, отметал обвинения в трусости и собирался доказать это в первом же бою. Но столкнуться ему пришлось не с фрицами, а с уголовниками. Маневич появился в роте в хороших яловых сапогах, с командирским кожаным ремнем, даже брюки у него остались синие комсоставовские. Худощавый, с тонкими чертами лица и вьющимися волосами он не производил впечатления человека, умеющего постоять за себя. По приказу Марчи воренок Антоха предложил лейтенанту поменять кожаный ремень на солдатский брезентовый.
– Это еще зачем? – удивился Сергей.
– Он тебе ни к чему. Давай-давай, пока и сапоги не отобрали.
Лейтенант, закончивший в сорок первом училище и быстро выросший до командира роты, побелел от злости. Заикаясь, прошипел:
– А ну, гаденыш, убирайся, пока цел.
Воренок воспринял сорвавшийся голос новичка как признак страха и, подступив ближе, дернул за пряжку. Тут же получил удар кулаком в лицо и отлетел в сторону. Все это происходило во дворе, примыкающем к коровнику. Вокруг сидели, шатались бойцы, кто-то спал, компания воров играла в карты. Над широким двором, где пахло сухим навозом, нависала гнетущая тишина. Марча, с обманчиво сонным лицом, огляделся по сторонам и аккуратно сложил карты.
– После доиграем.
Он понял, представился случай окончательно сломить ситуацию в свою пользу. Марчу не устраивало положение, при котором ключевые должности принадлежали чужим. Слишком уверенно вел себя старшина Глухов, командиры отделений по-прежнему держались вместе, глядя на междоусобную возню свысока. И сейчас сержанты спокойно сидели на бревне с винтовками между колен, наблюдая за происходящим. Они не любили уголовников, но ротная верхушка бездействовала, не вникая в солдатские отношения. Сержанты благоразумно выжидали.