нельзя приехать, нельзя повздорить.
Вы мне не нравитесь. Писем счастье
не накрывает слезами веки.
И голова рыболовной снастью
рвется на части, бруски, парсеки.
Вы мне не нравитесь. Я – подросток.
Я говорю только то, что помню.
Помню любовь свою в рифмах постных,
помню, как могут потеть ладони.
Вы мне не нравитесь.
Не звоните.
Я – эстетически годный Будда.
Сложно найти для себя эпитет.
Поэтому больше искать не буду.
Монолог Джима Моррисона
Боль засыпает.
Рядом с желудком.
Где-то,
где невозможно прочесть ее или вспомнить.
У тебя были бусы, дым в волосах, браслеты.
А у меня был – живородящий полдень.
Комплекс Эдипов, шлюхи, душа, пустыня.
Sorry my darling, мне не хотелось с ними.
А у меня был полдень, девочка.
Я изучен.
Готический стиль и демоны под рубашкой.
Мне хорошо, хорошо до таких излучин,
что прикасаться к живым оказалось тяжко.
Мне улыбаются кладбищем из наличных!
Жалко, посредственно – и потому типично.
Детка, ты помнишь – я ненавидел детство?
Сейчас я уверен,
ненависть – это окна.
Мне хорошо, здесь не тянет уже раздеться,
не тянет напиться и даже не тянет сдохнуть.
Словом, пребудь с героином такой же смелой,
детка, подруга, невеста, жена – Памела.
Мужчине
Ты видел Испанию.
Это, конечно, звонко.
Расскажешь при случае, как там проводят вечер.
А я не вернулась в землю,
не родила ребенка,
да и живу не то чтобы безупречно,
скорее интуитивно,
что так же плохо.
А ветер у нас в июле такой же рыжий.
Еще мне кажется,
я потихоньку глохну.
Не слышу вопросов.
Или меня не слышат.
Все так же путаю слоги.
И бедный Либкнехт
за сложность фамилии был бы давно повешен.
И если мой мир от чего-нибудь и погибнет,
то явно не от избытка любви, my precious.
Вот и брожу в интернетах, как хоббит вольный,
Печатаю тексты, не проверяю "мыло".
Ты видел Испанию…
Это совсем не больно –
Было когда-то больно, но я забыла.
Владу Клёну
Я знаю, ты станешь глазами во всех,
сверчком, подоконником, веткой, водой.
И солнышком в каждой девичьей косе,
и легким дыханьем, и песней любой.
Ты станешь котами (пушистыми лишь).
Ты станешь рекой в окружении льда.
А мне не хватает, как ты говоришь.
И больше не хватит. Совсем. Никогда.
Я помню, как нервно и жил и курил.
Пришел бы ты в гости. Дождем, например.
Наверное, там тебе хватит чернил,
а здесь не хватает.
Здесь жалок и сер
герой, обыватель, поэт и купец.
Такие дела, мой взыскательный друг.
Тебя не хватает.
Пойми наконец,
как много тебя не хватает вокруг!
Дуэль
– И как же мне, милый, не стать тобой,
– не застрелиться и не придти.
– Гордо звучать в темноте литой,