На сегодняшнем заседании пленума ЦК СЕПТ принято решение предложить Народной палате кандидатуру Модрова на пост председателя Совета министров ГДР. Об этом решении не объявлено публично, и поэтому огромный авторитет Модрова среди населения не может быть сразу использован в целях стабилизации обстановки. Перспективы на будущее представляются довольно туманными: к чрезвычайно тяжелому экономическому положению республики сегодня добавилось нечто вроде «стихийного воссоединения Германии». Однако Модров не собирается впадать в отчаяние. Он приступает к подготовке своей программной речи на пленуме. Никаких звонков от Кренца или кого-нибудь другого не поступает. Во избежание еще большей путаницы Модров решает пока не вмешиваться в процессы, начатые без консультации с ним. Формально он еще не глава правительства.
10 ноября 1989 года, пятница0.20 – Командующий пограничным участком Центр генерал Велльнер отдает приказ о приведении подчиненных ему войск в «повышенную боевую готовность». По существу, однако, ничего не меняется – задачи, поставленные предыдущим приказом Велльнера о «полной работоспособности», сохраняются. Никаких указаний или приказов из министерства обороны ГДР по-прежнему не поступает.
0.50 – Заместитель Велльнера полковник Хайнц Гешке прибывает в расположение 36-го пограничного полка у Бранденбургских ворот. Там уже сформирован штаб по чрезвычайным ситуациям. Положение остается неясным, все КПП открыты, но резервы созданы. Внимание пограничников сосредоточено на Бранденбургских воротах. Атмосфера напряженная, однако управление полком обеспечено.
1.00 – Я продолжаю следить за развитием событий глазами западных тележурналистов. Первоначальные опасения осложнений на границе уступают место чувству облегчения: стрельбы нет. Однако нет и границы. Само по себе позитивное событие – восстановление сообщения между обеими половинами Берлина – сопровождается настолько бездарными действиями высших властей республики, что складывается впечатление: отныне политику ГДР окончательно определяет улица. Особую тревогу вызывает отсутствие всяких признаков жизни со стороны руководства ГДР. Кто управляет сейчас республикой? Ни до кого дозвониться невозможно.
Встает вопрос о том, как и когда информировать Москву. Посол спит – после пресс-конференции Шабовского он принял снотворное. Меня от поспешного доклада в Центр удерживают три соображения. Во-первых, посольству нечего добавить по существу к сообщениям западных информационных агентств, которые, конечно же, поступают и в Москву; мы сами знаем о событиях у стены только из западных новостных телепрограмм; никаких объяснений со стороны наших коллег из ГДР к нам не поступает. Во-вторых, у нас нет предложений относительно того, что Москва может и должна предпринять в сложившейся ситуации, кроме как принять ее такой, какая она есть; никаких способов «исправить» положение нет; любая попытка применить силу не даст результатов и только в корне подорвет всю политику разрядки, являющуюся стержнем международной программы Горбачева. В-третьих, срочное сообщение из Берлина о падении стены под напором демонстрантов может переполошить среднее звено наших чиновников, которое заступило на ночное дежурство, в то время как «верхи» мирно почивают; совершенно неизвестно, какую реакцию вызовет на среднем уровне наше сообщение; простой телефонный запрос из Москвы в неверной тональности может подтолкнуть к действию гэдээровских сторонников «китайского варианта» (после сурового подавления студенческих волнений на площади Тяньаньмэнь в Пекине прошло всего четыре месяца).