7.30 – Находящийся в Варшаве Гельмут Коль принимает решение прервать в 16.00 часов выполнение программы визита и возвратиться в Бонн. На завтрашнее утро он назначает чрезвычайное заседание правительства. Уже сегодня вечером, а также завтра утром он намерен провести переговоры по телефону с президентом США Джорджем Бушем, президентом Франции Франсуа Миттераном, премьером Великобритании Маргарет Тэтчер и генеральным секретарем ЦК КПСС М.С. Горбачевым. Коль считает необходимым обговорить свои дальнейшие действия в сложившейся обстановке с главами четырех держав, ответственных за Берлин и Германию в целом, а сделать это проще из Бонна.
7.50 – Я сижу в своем кабинете и пытаюсь сформулировать доклад о событиях прошлого дня и ночи (сегодня о посещении бассейна и речи быть не могло). Раздается звонок из МИД СССР (в Москве уже 9.50). Звонит полонист В.В. Свирин, заведующий отделом Польши и ГДР Управления социалистических стран Европы. Он спрашивает: «Что у вас там творится? Все информационные агентства как с ума посходили: стены-де больше нет». Подтверждаю правильность сообщений агентств, кратко обрисовываю создавшееся положение и добавляю, что ничего другого и нельзя было ожидать при избранной ГДР манере вести дела. Следует вопрос: «А с нами это было согласовано?» Отвечаю: «Посольство ни о чем не информировали. Может быть, они напрямую с Москвой договорились? Но это уже вам перепроверять надо». Четверть часа спустя послу звонит Абоимов и предлагает запросить объяснения у Оскара Фишера. Посол немедленно связывается с министром иностранных дел ГДР, застав его в последнюю минуту, – тот торопится на продолжающийся пленум ЦК СЕПТ. Фишер в замешательстве: «Ну, что еще можно сказать по этому поводу?» Но обещает, что вскоре посольство получит официальный ответ на свой запрос.
8.30 – Мне звонит Вальтер Мюллер, заведующий отделом Западного Берлина МИД ГДР, и диктует следующий текст для передачи послу: «Мы просим понять, что решение о безвизовом выезде в Западный Берлин и ФРГ прошлой ночью было вынужденным. Иначе возникли бы очень опасные последствия. Времени на консультации не было. С сегодняшнего утра порядок на пограничных КПП восстановлен. Сегодня мы информируем и М.С. Горбачева. Одновременно мы просим воздействовать на власти западных держав в Западном Берлине для прекращения нарушения порядка с западной стороны стены». Немедленно вручаю послу написанный от руки текст перевода сообщения Мюллера.
9.00 – Свою речь в бундесрате Момпер начинает признанием, что он не спал всю эту ночь. «Тот, кто пережил эту ночь в Берлине или следил за нею по передачам телевидения, – продолжает он, – никогда не забудет 9 ноября 1989 года. Прошлой ночью немецкий народ был самым счастливым народом на свете. Это был день свидания людей из обеих частей Берлина. Это была ночь, когда стена утратила свой разделяющий характер. Народ ГДР на улицах добыл себе эту свободу и вчера впервые отпраздновал ее». Момпер предупреждает, что начавшееся развитие принесет большие тяготы и серьезные проблемы для ФРГ и справляться с ними придется всем вместе. Он заканчивает речь так: «Если мы хотим оказаться на высоте происходящих в Европе изменений, то нам придется мыслить более гибко. Мы должны устранить стену в наших головах. Мы не можем застыть в системе старых конфронтации и блокового мышления. Ничто в Европе не останется таким, каким было».