Западные державы были также недовольны тем, что сохраняется оговоренная в свое время незначительная высота полетов – это чем дальше, тем больше означало сверхнормативный расход горючего, что чувствительно било по рентабельности воздушного сообщения с Западным Берлином. Коридоры уже давно использовались для обычных пассажирских перевозок гражданскими самолетами авиационных компаний трех держав (участие авиакомпаний третьих стран, в том числе ФРГ, в «берлинском гешефте» пока не допускалось), а они внимательно калькулировали доходы и расходы. Западные предложения повысить эшелон неизменно отклонялись руководством Группы советских войск в Германии под различными техническими предлогами. По сути же наши военные исходили из простой логики – чем выше эшелон, тем больше возможностей наблюдать за деятельностью ГСВГ вне пределов оговоренных коридоров. В том, что западные самолеты (и военные, и гражданские) напичканы разведывательной аппаратурой, никто не сомневался.
В декабре 1987 года послами трех западных держав в Москве был передан в МИД СССР меморандум, воспроизводивший основные моменты позитивной части берлинской речи Рейгана вкупе с предложением приступить к переговорам о «практическом улучшении ситуации в Берлине». Если вопросы проведения совместных конференций, расширения молодежных контактов, увеличения числа спортивных мероприятий и интенсификации культурного сотрудничества между обеими частями Берлина совершенно очевидно относились к исключительной компетенции ГДР, то воздушное сообщение с Западным Берлином касалось непосредственно СССР. Мы считали возможным, что декабрьский демарш трех держав отражал тот факт, что Запад готовится к предстоящим потрясениям в ГДР, которые он считает рано или поздно неизбежными. Не исключалось, что в этой связи он хотел создать площадку для постоянного контакта с СССР непосредственно в гуще грядущих событий, поскольку предполагалось, что переговоры будут вестись в Берлине по давно апробированной схеме – между послами (или посланниками) трех держав в ФРГ и послом (или посланником) СССР в ГДР.
Подобная перспектива не противоречила нашим интересам. Новая площадка для поддержания контактов была бы полезна не только западникам, но и министерствам иностранных дел СССР и ГДР, исходившим из того, что лишняя возможность для постоянного и быстрого зондажа намерений западных держав «не помешает». Само собой разумелось, что позиция советских представителей на переговорах согласовывалась бы с ГДР и учитывала ее интересы. Оба министерства исходили из того, что в ответе на западный меморандум МИД СССР не оставит сомнений в том, что молодежные, спортивные и культурные проблемы Западного Берлина следует обсуждать напрямую с ГДР, но выразит готовность в соответствии с предложением США, Великобритании и Франции обменяться мнениями по вопросам улучшения условий для воздушного сообщения с этим городом. Кроме политических моментов, определенную роль при этом играла и заинтересованность «Аэрофлота», который был бы непрочь получить право использовать западноберлинский аэропорт Тегель, недавно модернизированный и соответствующий высшим мировым стандартам (восточно-берлинский аэропорт Шенефельд, на который летал «Аэрофлот», находился за городской чертой и отставал от Тегеля по части технического оснащения).