. Эта в общем бесспорная сентенция, которую можно считать парафразой меткого народного словца «Кто не успел, тот опоздал», была воспринята в ФРГ как директива, как руководство к молниеносному действию
[74]. Во время беседы с членами политбюро ЦК СЕПГ 7 октября Горбачев выразил мнение, что в ГДР будет легче начать перестройку, чем это было в СССР: «У вас нет такой напряженности в социально-экономической сфере
[75]. Но принять решение о политических переменах – это тоже очень нелегкое дело. Вас ожидают времена, которые потребуют мужественных решений». Далее он повторил употребленную в разговоре с журналистами накануне формулу относительно «наказующего времени».
На пути в аэропорт вечером 7 октября 1989 года Горбачев счастливо избежал встречи с антиправительственными демонстрациями. Однако тот факт, что люди вышли на улицы в переполненном полицией и сотрудниками МГБ Берлине, показал, что кризис приобретает необратимый характер. После визита Горбачева в Берлин руки у посольства оставались связанными – перед отлетом генсек передал через Кочемасова указание: не надо подталкивать друзей; они сами за все отвечают; пусть обсуждают и решают.
В итоге приезд чрезвычайно популярного среди населения ГДР Горбачева не стал вкладом в стабилизацию обстановки в республике. На утреннем совещании дипсостава 9 октября посол констатировал: «Положение серьезное и продолжает ухудшаться. [Происходит] политизация оппозиционных выступлений. Друзья очень обеспокоены. В Дрездене [было] 4 тысячи манифестантов. У них [преобладало] агрессивное поведение. Понадобилось 7 батальонов внутренних войск, чтобы успокоить толпу. В Плауэне, Карл-Маркс-штадте начиналось с малого, а потом собрались огромные толпы. [Налицо] тенденция к консолидации оппозиционных групп. Набирает силу «Новый форум». Лозунги «Горби, Горби!» имеют двоякое значение. В ГДР самая серьезная обстановка с 1953 года». Отличительной особенностью этого совещания было то, что после сообщения посла слово неожиданно взял 1-й секретарь О.В. Юрыгин, заявивший: «Для СЕПГ поезд ушел. Ей придется делиться властью. Нам надо находить возможность выхода на людей, близких к новым оппозиционным структурам». Дискуссии не последовало. Присутствовавшие были несколько ошарашены непривычной прямотой этого заявления, но, по существу, согласны с высказанной точкой зрения. Посол тогда не стал возражать, но 11 октября последовало его указание: «Советов друзьям не давать. Слушать, но не комментировать. Жен в магазины [в городе] не пускать. Мы не вмешиваемся. Надо присмотреться к оппозиционным силам, знать точно расстановку сил. Нужно быть абсолютно точными в отображении и анализе положения. Никаких непроверенных фактов в Москву не сообщать». Правда, осталось неясным, каким образом можно «присматриваться» к оппозиционным силам, если ограничивались контакты даже с СЕПГ.