Хризантема (Барк) - страница 124

— Подумать только, как многого ты достигла! — восторгалась Мисако. — Мне повезло, я смогла окончить университет, но получила всего лишь офисную работу, да и ту бросила через два года, когда вышла замуж.

— Зато ты жила нормальной жизнью, — пожала плечами Сатико. — Ничего плохого в этом нет.

— Плохо то, — вздохнула Мисако, — что мой муж завел любовницу и теперь требует развода. Она беременна, так что с его стороны все очень серьезно. Вчера он сказал, что хочет этого ребенка. Ему нужен сын. Я просто не знаю, что делать. — Она повертела на пальце золотое обручальное кольцо. — Свекровь говорит, он собирается выгнать меня из дома. Так что с моим браком все кончено, а я даже мать не поставила в известность, просто оделась и убежала утром куда глаза глядят…

Сатико закурила сигарету и задумчиво выпустила дым в потолок. Потом сказала тихо и очень серьезно:

— Думаю, Тиби-тян, тебе лучше пока переехать ко мне. У меня есть свободная комната.

Мисако вытаращила глаза.

— Ну что ты, я вовсе не собираюсь тебя стеснять…

— Когда я была маленькая, — возразила Сатико, — то проводила много времени у тебя дома, не раз ночевала и обедала. Твои родители были очень добры ко мне. Теперь у меня появилась возможность отплатить за добро.

— Брось, ты ничего мне не должна.

— Послушай меня. Мне кажется, сегодня нас свела вместе сама судьба. Поехали ко мне, расскажешь все подробно. Потом позвонишь матери, она имеет право знать. Скажешь, что будешь жить у меня, она вряд ли меня забыла.

— Она будет так волноваться, — вздохнула Мисако, смахивая слезинку.

— Вот и пускай. Хорошо, когда есть люди, которые волнуются за тебя. Я тоже за тебя волнуюсь. Как только приедем, позвоню адвокату. Ты должна с ним поговорить, завтра же. Поняла?

— Хидео вчера тоже советовал мне поговорить с юристом.

— Понятно, — улыбнулась Сатико. — Только едва ли он имел в виду Исао Огаву.

Двадцать две! Тэйсин любовался на коробки рисового печенья, уложенные рядами у стены в кладовой. А еще благовония, чай… Настоящее изобилие! Никогда на его памяти храм не имел таких запасов, и все это пожертвовали прихожане по случаю кончины Учителя. Наведение порядка в кладовой было первым в списке дел на неделю, который Кэйко составила для Тэйсина, и он старался не разочаровать ее.

Разложив все припасы, монах выбрал самую красивую из коробок с печеньем и аккуратно обернул ее нарядным темно-синим фуросики.^>[4] Подарок предназначался смотрителю сада Симидзу. Тэйсин давно собирался нанести туда визит, который Кэйко также включила в список. Вежливость требовала принести извинения от имени храма за беспокойство, причиненное внезапной смертью настоятеля во время совершения обряда.