— Не могу поверить, — растерянно пробормотал молодой человек. — Мисако не способна так поступить.
Адвокат шумно вздохнул и перегнулся через стол, сердито глядя на клиента.
— Имаи-сан, вы совсем не понимаете ситуации. Из всех токийских юристов ваша жена выбрала именно Огаву! Неужели случайно?
— Нет, не может быть, — упрямо тряхнул головой Хидео. — Я ее хорошо знаю, никакие хитрости не понадобятся!
— Имаи-сан! Вы знаете вашу жену, а я адвоката, с которым мне придется иметь дело. Наш единственный шанс — действовать быстро и застать их врасплох, по-другому с Огавой не справиться! — В раздражении он повысил голос, почти срываясь в крик: — Вы что, по-прежнему надеетесь откупиться жалкими двумя миллионами, да еще от жены, которая ни в чем не провинилась? Их не хватит даже Огаве на гонорар!
Снег пошел среди ночи, озаряя небольшое высокое окошко мягким, серебристым, почти неземным сиянием. Тэйсин почувствовал его сердцем и улыбнулся во сне. Ощущение было таким родным, таким уютным, что глубоко запрятанное зерно памяти тут же проросло в душе, распустившись прекрасным видением.
Еще совсем крошечный, заботливо закутанный и обутый в соломенные сапожки, он делает свои первые шаги в холодном зимнем мире горной деревушки, где родился. Старшая сестра Тоёко семенит сзади, расставив руки, готовая подхватить его. Впереди ждет мать, она напевает песенку о падающем снеге.
— Се-тян! Се-тян! — с улыбкой зовет она его детским именем.
Он протягивает руки с ликующим детским визгом, и мать подхватывает его, вытирает мокрый носик, похлопывает по раскрасневшимся от мороза круглым щечкам.
Сестра радостно бьет в ладоши.
— Хороший, хороший мальчик!..
— Хорошая работа! — Память перебросила его через годы.
— Хорошая работа! — говорит Кэйко.
Она просматривает толстую тетрадь, которую сама ему подарила, где ровным ученическим почерком записаны поступления пожертвований, расходы и сделанные дела.
Тэйсин уже не спит, он пытается вспомнить, когда же Кэйко произнесла эти слова. Неужели всего лишь два дня назад?
Он провел долгие часы, разбираясь в системе учета, заведенной Кэйко, решив тщательно записывать, кроме самих доходов и расходов, когда и от кого получены приношения, а также все проведенные монахами службы. В тетради будет отражена изо дня в день вся жизнь храма. Покойный Учитель не слишком обращал внимание на денежные дела, даже само слово «деньги» его коробило.
— Хорошая работа, Тэйсин-сан, — повторила с улыбкой Кэйко, закрывая тетрадь.
Он смущенно опустил глаза.
— Конэн-сан тоже заслужил похвалу, без него бы я не справился. Он отлично считает на счетах и всегда помогает.