Вообще, в Сибате столько всего произошло, что в письме не напишешь. Самое главное, в день Нового года мама обнаружила ту самую урну с прахом в комнате Тэйсина и была крайне рассержена. Тэйсин-сан, когда я приходила его навещать, очень нервничал из-за того случая и сказал, что боится держать урну в храме. Чтобы его успокоить, я забрала урну в Токио и держу в своей комнате на полке за календарем. Моя подруга ничего пока не знает, а я боюсь ей сказать и чувствую себя виноватой. Так или иначе, пока мы не нашли родственников погибшей девушки, прах придется хранить.
Пока я очень занята в ателье, но через некоторое время должен наступить небольшой перерыв в заказах, и тогда в одно из воскресений, если, конечно, у Вас найдется время, мы могли бы снова встретиться. Тогда я расскажу все новости подробнее.
С наилучшими пожеланиями,
Мисако Имаи
23 февраля 1966 г., Токио»
Мисако поставила подпись и задумалась. Почему «Имаи»? Может быть, тот ужасный адвокат прав и пора вернуть старую фамилию? Собственная неуверенность раздражала. Нет уж, пускай пока останется так, как есть, иначе Кэнсё совсем запутается. С другой стороны, имеет ли она вообще право подписываться фамилией семьи, из списков которой уже вычеркнута? По телу прошла нервная дрожь. Так трудно, когда больше не знаешь, кто ты… От долгой работы и тяжелых мыслей накопилась усталость. Хватит на сегодня, письмо Тэйсину можно написать и после… Мисако отложила перо и потянулась. Наступала ночь, где-то в городе звонил храмовый колокол, но голос его был едва слышен, теряясь в многоэтажных лабиринтах городских джунглей.
«Здравствуйте, Мисако-сан!
Спасибо Вам за теплое письмо. У нас в Камакуре сливы тоже пытаются цвести, и я часто с удовольствием вспоминаю ту чайную церемонию. Очень хотелось бы ее повторить.
Мне не терпится с Вами снова увидеться, тем более раз Вы так беспокоитесь из-за урны. В следующее воскресенье я буду в Иокогаме на выставке керамики, где будут представлены работы моего друга. Если у Вас получится приехать и встретиться со мной, возьмите урну с собой. Пусть пока хранится в моем храме, это снимет тяжесть с Вашей души. Когда обстоятельства изменятся, я верну ее в храм Сибаты.
Прилагаю к письму приглашение на выставку.
Обязательно возьмите урну с собой. С нетерпением жду встречи.
Ваш преданный друг
Кэнсё»
Сатико уехала по делам, и Мисако смогла собраться в Иокогаму, избежав ненужных объяснений. Она завернула урну в фиолетовый шелковый платок и положила в белый пакет с рекламой ателье «Сати».
День выдался ясный и холодный. Поездка прошла без происшествий. В серых свободных брюках и свитере с высоким воротом, купленных по настоянию подруги, Мисако выглядела великолепно. По адресу, указанному в приглашении, она нашла в Иокогаме огромный магазин, торговавший дорогой керамикой, в основном принадлежностями для чайной церемонии. Когда Кэнсё увидел Мисако, лицо его расцвело улыбкой. Усевшись на татами в комнате для чаепития, они тут же принялись говорить о том, что их интересовало больше всего.