Обезьяны же свели знакомство с белкой. Та как-то умастилась с головы до ног жиром и маслом4, взобралась на дерево, где сидела девушка, пугавшая птиц и обезьян, и запела:
Здравствуй, девушка-душа,
Ты на диво хороша,
Знай же — кто меня обидит,
Света белого невзвидит.
А пока она распевала свою песню, девушка созвала сельчан, охранявших урожай.
— Эй,— кричала она,— идите сюда, посмотрите на эту кроху!
Все собрались возле белки, а обезьяны тем временем прибежали на поле, и, пока белка пела да плясала, они подчистую съели все овощи и злаки — сорго, кабачки бобы. Животы у обезьян раздулись, и самая молодая с трудом перевела дух:
— Уфф!
Тут люди спохватились и принялись гнать обезьян с поля. Вскоре ни одной обезьяны там не осталось, но и урожай оказался съеденным. Кинулись люди искать белку, но ее и след простыл, плутовке только и нужно было, чтобы друзья угостились вволю.
Вожак стаи обезьян приметил, что одна из молодых женщин беременна, уселся перед ней на пенек и не думает уходить. Женщина корит его, ругает:
— Уходи, чудище бесстыжее! И тогда вожак молвил:
— Попомни мое слово, женщина, настанет день, и ты будешь умащать чудище касторовым маслом и жиром, пока они не потекут на землю.
— Кто, я? — возмутилась женщина.— Стану я умащать такого урода! Чтоб тебе сквозь землю провалиться!
Солнце село, и все сторожа ушли домой. Больше они на то поле не возвращались и завели делянки в других местах. Время шло, а молодая женщина все носила ребенка — и этот год, и еще два — никак родить не могла. Ее муж и родня наведались к колдуну за советом. Колдун сказал, что женщина не рожает, потому что оскорбила вождя обезьян. Вернулись они домой, собрали все касторовое масло, весь жир, что был в доме, и отдали это молодой женщине, чтоб она умилостивила вождя обезьян. В путь она отправилась не одна, а с братом, очень толковым парнем. Шли они, шли, повстречали оленя и пропели ему:
О олень быстроногий,
Не видал ли ты Мью, сына Ндуи,
Крепкого, как сталь, сильного, как козел,
Того, кто обиделся на слова женщины
И не пожелал, чтоб его умастили маслом?
— Нет,— ответил олень,— не видел.
Идут они дальше, а навстречу им — гиена. Пропели и ей свою песенку.
— Отстаньте от меня,— завизжала гиена,— не знаю, где он живет!
Потом брат с сестрой приметили носорога и ему спели ту же песенку. Но и носорогу это было неведомо. Поплелись путники дальше, и попался им на дороге лев.
— Знаком ли ты с Мью, вождем обезьян? — спросили они.
— Не знаком,— покачал головой лев.
Они продолжали свой путь и спрашивали всех зверей, не знают ли они, где живет Мью. Как-то раз набрели на слона, спросили и его: