— А мне вот что жаль, — встрял в беседу Сафонка. — Самых хороших людей в своей жизни встретил я среди рабов. Больно много их гинет в неволе… Сколько доброго могли бы они сотворить, оставшись в живых и на свободе.
— Ты прав, юноша, — печально вздохнул старый грек. — Жестокий век наступил. Добрые, хорошие, способные люди валяются в грязи у подножия тронов, на престолах же восседают тупоумные чудища, пьющие человеческую кровь! Турецкие султаны, уничтожающие христиан, немецкие князья, избивающие крестьян, испанские и французские короли, сжигающие и режущие протестантов и еретиков… Итальянский князь Цезарь Борджиа, шведский король Эрик XIV, английский властелин Генрих VIII, русский царь Иван Ужасный… Сущие драконы! А на Востоке — персидские шахи, индийские магараджи, китайские императоры… Одни лютее другого!
— Дело не в жестокости, — возразил Искандар. — Цезарь и Чингиз-хан, Карл Великий и Тамерлан человеколюбием тоже не отличались. Главное в том, что измельчали владыки! Нет среди них гениев!
— От природы народы в мире разные, а власть, выходит, у всех одинаково мерзостная, — выпалил Сафонка.
Окружающие рассмеялись — и тут же замолкли при виде оруженосца нахуды.
— Мурад-паша приглашает Искандар-бега к себе на беседу, — поклонился тот.
Лицо Искандара окаменело. Раньше Мурад приходил сам, теперь вдруг «приглашает». Видать, и железные характеры подвержены ржавчине. Скоро ли паша начнет приказывать бывшему командиру и благодетелю явиться пред его светлые очи?! Что ж, такое не исключено. Когда былой кумир оказывается повержен тебе под ноги, трудно удержаться от искушения вытереть о него грязные подошвы…
Искандар кивнул, и пятерка его товарищей по веслу поднялась с песка. Они ходили за своим вожаком, как привязанные. Обладавшие свободой передвижения Селим и Андроникос охраняли его с боков, скованные одной цепью и двигавшиеся вместе русский, китаец и негр — сзади. Их неразлучная тройка, подумал Сафонка, смахивает на трехглавого Змея Горыныча. Только головы разномастные: большая черная — курчавая, маленькая желтая — редковолосая, средняя по размерам — русая, длинноволосая, бородатая.
Мурад-паша стоял на прибрежном холмике, возвышавшемся над бухтой, и смотрел на открытое море. При виде Искандара вежливо поклонился, и у того отлегло от сердца — не зазнался, значит. Кивнул головой в ответ.
На синей воде неподалеку от кромки зеленоватой полосы мелководья белело множество парусов. Судя по конструкции кораблей, это алжирская эскадра, решил Искандар. Состоит она из судов арабского типа, какие османы и берберы унаследовали от халифата.