— Намерен стать великим, а выбираешь легкий путь!
— Это не легкий путь! У меня нет преимуществ Александра Македонского, коему в наследство от славного отца Филиппа достались царский титул, фаланга, покоренная Эллада и горы золота. Или Ганнибала, получившего власть над Испанией и прекрасное войско от своего отца, замечательного полководца Гамилькара Барки. Или Карла Великого, которому дед Карл Мартелл и отец Пипин Короткий оставили мощное королевство франков и рыцарскую конницу. Им было с чего начинать! Мне же куда труднее. Надо повторить путь Кира Великого или Чингиз-хана — подняться от рядового воина до сераскера — главнокомандующего, потом свергнуть султана и лишь затем перестраивать и расширять империю. К счастью, турецкая армия потому и лучшая в мире, что воинские заслуги могут и раба возвысить до Сераля.
— Не слишком ли ты самонадеян, Александр? Хвастаешь, что возьмешь неприступную крепость без потерь!
— Ты хочешь вызнать, как я намерен это сделать, а потом сообщить ларисцам? Не выйдет, учитель! Впрочем, тебе я расскажу свой план. Вспомни: в начале войны с готами византийский полководец Велизарий взял Неаполь, проведя отряд тяжеловооруженных пехотинцев-гоплитов через старый акведук, который никто не охранял. Ты же знаешь, я изучил все турецкие, греческие и венецианские крепости на земле Эллады, о каких только можно было собрать сведения. В Ларисе тоже есть разрушенный акведук, по которому давно не идет вода. Я попрошу у Синан-паши лишь булюк моих мустафизов и четыре сотни акандие. Это отличные быстроходные всадники. Их не зря называют «текущие», турецкие поэты сравнивают их с лавиной червей, падающих с яблонь после дождя!
Акандие (как обычествует у османов) осадят Ларису. В сумерках они начнут кричать, поставят зажженные сальные свечи и будут ждать, пока ярко засветят звезды. Все знают, что у турок это — верный признак утреннего штурма. Повстанцы тоже так подумают — и правильно поступят, ибо штурм действительно начнется на рассвете. Однако до восхода солнца в темноте я со своим булюком прокрадусь через акведук. Крики акандие отвлекут горожан и заглушат мое продвижение. Кроме того, мустафизы пойдут босиком, оружие будет подвязано, чтобы не звякало.
Очутившись в городе, я выстрелом из пистоля дам осадному войску сигнал к атаке, а сам пробьюсь к воротам и открою их. Правда, красивая стратегема?!
— Я не могу найти изъянов в твоих планах и, зная тебя, уверен, что ты сумеешь их осуществить. Ум мой согласен с тобой, сердце — нет. Я сейчас уеду в Ларису и все расскажу. Осмелишься ли ты сделать меня пленником? Или закрыть мне рот навеки?