— Сначала вы должны представить ее, — заявил упрямый мальчик.
Марциана, заметив сердитый всплеск в глазах мужа, решила слегка разрядить накаленную обстановку. Встав из-за стола, она сделала пару шагов по направлению к Людвигу и склонилась перед ним в глубоком реверансе:
— Мне жаль, ваша светлость, что вы не смогли присутствовать на нашей свадьбе.
Заметно смутившись, мальчик неловко поцеловал баронессе руку и подвел обратно к столу.
— Поскольку я нахожусь в трауре, было решено, что мне неприлично присутствовать на каких-либо увеселениях, — объяснил он и тут же поинтересовался у дворецкого: — Леопольд, сегодня есть запеченная свинина?
— Да, конечно, ваша светлость.
Мальчик занял место напротив барона Генриха и незамедлительно приступил к еде. Марциана осторожно взглянула на мужа, чтобы узнать — одобряет ли он ее поступок.
Лицо Грифенталя было совершенно невозмутимым, только в уголках темных глаз мерцали странные искры. Во всяком случае, неудовольствия в них Марциана не обнаружила. Ободренная спокойствием мужа, она решила продолжить прерванный разговор:
— Надеюсь, вы объясните мне, причем здесь философский камень и звезды?
Людвиг поднял взгляд от тарелки с мясом:
— Неужели вам неизвестно, что мой двоюродный дедушка Теодор увлекается химическими опытами, а по ночам разглядывает небо?
При этих словах Генрих недовольно хмыкнул:
— В старые времена нашего милого дядюшку ожидал бы костер. Все эти ваши увлечения попахивают серой. Право, можно подумать, что мы ведем наш род от всем известной Екатерины Медичи.
— Ты заблуждаешься, Генрих, — миролюбиво заметил барон Теодор. — Мои занятия направлены только на благо. Кстати, разве не изобретения твоего старого дядюшки облегчили труд кухарок, и поэтому мы смогли теперь сократить количество слуг?
В ответ Грифенталь лишь пренебрежительно пожал плечами, а барон Манштейн повернулся к Марциане:
— Что вам известно о химии, милая баронесса?
— Практически ничего, — откровенно призналась Марциана. — Мои братья, правда, мне кое-что рассказывали о каких-то странных опытах, которые они проводили в колледже, но мне это показалось весьма опасным занятием.
— Вот и я пытаюсь убедить барона, что это настоящая глупость, — объяснил ее супруг.
— Ты не должен так говорить, мой мальчик. Я пытаюсь понять сущность различных лекарств и препаратов.
— В том числе и ядов! — фыркнул Генрих.
— Да, и ядов! Одно и то же снадобье способно и убить, и вылечить. Кстати, мои занятия химией также могут сослужить неплохую службу во время боевых действий. Ты только послушай, что я недавно выяснил! Оказывается, можно распылить дурманящий газ на огромное расстояние. Представляешь — ядовитый газ сможет вывести из строя целую армию. Подумай, какую пользу это может принести во время войны?