Вика никогда не была неуклюжим малышом, угловатым подростком, закомплексованной девицей – она миновала стадию гадкого утенка, сразу родившись прекрасным лебедем. Ей всегда оборачивались вслед, к ее услугам всегда были толпы поклонников – начиная с детского сада и заканчивая институтом. Она пошла в театральный только потому, что все в один голос твердили ей, что с ее красотой она непременно станет звездой. И она тоже верила в это, хотя поступила только с третьего раза, когда свой будущий курс набирал Вячеслав Иванович. После первого, не вполне просчитанного, замужества Вика решила не размениваться на поклонников – временные отношения не для нее. У нее должен быть муж. Муж как пропуск в другую жизнь, как гарантия того, что обычные мелочные проблемы обойдут ее стороной.
За деньги, была уверена Вика, можно купить все. Ну, или почти все: здоровье, красоту, любовь, свободу. Нет, наивной дурой она не была, понимала, что все вышеперечисленное, конечно, от природы. Или дано, или нет. Но если уж что-то дано, то только деньги – большие деньги! – помогут сохранить это и упрочить. Возможность не мчаться на работу к восьми утра, чтобы заняться общественно полезным трудом, а вдоволь поваляться в кровати очень улучшает цвет лица и успокаивает нервы. Абонемент в дорогой фитнес-клуб, турецкая баня, хороший массажист и диета на основе морепродуктов помогают сохранить по-девичьи стройную фигуру. Отдых у моря – желательно два раза в год – укрепляет иммунитет лучше всяких там «Имунеле». Ухоженные руки нравятся мужчинам куда более, чем позавчерашний маникюр, наспех сделанный в обеденный перерыв (добавляем маникюршу, посудомоечную машину и картошку из супермаркета, которую не надо чистить, еще домработница хорошо помогает в таких случаях). А уж хорошая обувь и дорогое белье – права была великая обольстительница Лиля Брик, про которую Вика читала в дамском журнале, – повышают самооценку при любых обстоятельствах. Надежная удобная машина, которую холят и лелеют в дорогом автосервисе, избавляет от печальной необходимости перемещаться по городу плечом к плечу с потными и от тесноты нелюбезными согражданами, а охраняемая территория вокруг дома создает иллюзию проживания во вполне цивилизованном мире. Список аргументов Вика могла продолжать до бесконечности. О нет, конечно, она понимала, что и бедные тоже бывают счастливы в своих шалашах, а богатые иногда тоже плачут в просторных недрах своих пентхаусов. Но раз уж от неприятностей никто не застрахован (мужья-шоферы изменяют своим супругам-кассиршам в супермаркетах точно так же, как владельцы заводов, газет и пароходов – своим законным половинам), то в таком случае Вика однозначно предпочитала плакать в шикарных интерьерах, запивая огорчения не водкой, а мартини, и при необходимости жаловаться на жизнь не соседке по общаге, а дорогому психоаналитику. Одним словом, Вике нравилось считать себя циничной, потому что, как она однажды где-то прочитала, это слово происходит то ли от латинского, то ли от греческого «оценивать» и представляет собой целое философское направление. Вика оценивала все, за что приходилось платить, и редко ошибалась в цене.