Как ей сейчас плохо! Все, чего она хотела, — это чтобы они ушли и оставили ее одну, чтобы они исчезли из ее жизни навсегда — Байрон и его невеста, Байрон и женщина, которая собиралась рожать ему детей, быть матерью его детей! О Боже, дети! Она едва могла сдержать вопль отчаяния.
— Даниэлла, я требую: открой дверь немедленно! Если ты этого не сделаешь, я ее выломаю.
Голос Байрона буквально оглушил ее. Потом Даниэлла услышала спокойные интонации Сэм, которая что-то ему говорила. Они, должно быть, думают, что она сумасшедшая, раз сбежала от них и заперлась в комнате. А что, если она действительно заболеет и сойдет с ума? О нет, конечно, нет! Но только если они уйдут. Хотя, вероятно, они не уйдут до тех пор, пока не убедятся, что она в полном порядке.
— Даниэлла. — Это уже был голос Саманты. — Мы очень о тебе беспокоимся. Что с тобой случилось? Ты хочешь, чтобы мы вызвали доктора?
Ох, если бы все было так просто! Если бы только было лекарство для разбитого сердца. Даниэлла вытерла полотенцем лицо и отперла дверь ванной.
— Нет, не нужно. Я выйду через минуту. — Она удивилась тому, как твердо прозвучал ее голос.
— Мы можем помочь?
— Нет, Сэм, все в порядке. Идите и заканчивайте свой ленч.
— Черт побери, как ты можешь говорить о еде, когда ты там, за дверью, и тебе плохо! — прогремел Байрон. — Отопри эту чертову дверь!
— Я выйду через минуту, — повторила Даниэлла, уже начиная злиться. — Неужели ты не можешь дать мне небольшую передышку?
Она слышала, что Сэм что-то сказала Байрону и он ей ответил. Затем с нетерпением в голосе он произнес:
— Ситуация нелепа, но я дам тебе десять минут. Если через десять минут ты не спустишься вниз, будь готова к тому, что эта дверь полетит с петель.
Даниэлла мысленно увидела, что они стоят и ждут от нее какого-нибудь ответа. Затем они ушли.
Даниэлла слышала их легкие шаги по ступенькам вниз.
Можно понять их беспокойство — на их месте и она бы так же себя чувствовала, но дело было в том, что она бы вряд ли так поступила. У нее внутри что-то надломилось, когда она услышала, как они обсуждали свои планы на будущее — будущее, которое касается ее любимого мужчины, но совсем не касается ее! Это будущее содержало в себе лишь одну вещь, которая была ей недоступна.
И снова потоки слез хлынули из ее глаз. Даниэлле показалось, что слезы никогда не прекратятся. Наконец она заставила себя собрать всю свою волю в кулак и долго умывала лицо ледяной водой, чтобы привести себя в порядок. Когда Даниэлла вышла из комнаты, десять минут истекли.
Байрон ждал ее у самой нижней ступеньки лестницы. Даниэлле стало интересно — стоял ли он там все эти десять минут или нет? Байрон наблюдал, как Даниэлла спускалась с лестницы; его серебристо-серые глаза впились в ее лицо.