Он выглядел совершенно спокойным. И я не знал, понимает ли он, что для нас с ним означает присутствие на этом инструктаже и словоохотливость бандитского главаря. Бандиты не отпустят нас после успешно сыгранного спектакля. И если мы не найдем способа вырваться – мы обречены.
– Сначала я с ними буду общаться без вас, – сказал главарь. – Чтобы они могли спокойно предъявить свои требования. А уж потом появитесь вы. И вот тут начнется потеха.
Главарь с сомнением посмотрел на меня.
– Ты присутствовать не будешь.
– Почему? – вскинулся я.
От одной мысли, что нас с Мартыновым разлучат, мне становилось плохо.
– Потому что ты там не нужен.
– Как же начальник охраны может быть без охраны? – непроизвольно скаламбурил я.
– Или в милицейского генерала его можно переодеть, – подсказал Мартынов. – Как будто и милиция вас тоже прикрывает.
– Он для генерала-то молод.
– Тогда полковник, – предложил Мартынов. – Вот это в самый раз. Подгримируем его немного.
– Это очень просто, – воодушевился я. – Мне наложат грим, сделают морщины, и на вид мне будет больше сорока.
– Ладно, – согласился главарь.
Кажется, он еще не решил окончательно, но явно начал склоняться в пользу нашего предложения.
– Завтра днем я отправлю человека в «Бригантину», чтоб договорился с теми козлами о встрече, – сказал главарь.
После этого нас с Мартыновым развели по разным комнатам. Я даже не успел переброситься с ним парой фраз.
До комнаты меня провожал «чемпион».
– Будешь ночевать со мной? – спросил я его с издевкой. – Разделишь со мной ложе, красавчик?
– Завтра, – хмуро пообещал он. – Мы с тобой потешимся. Тебе понравится, вот увидишь.
Утром по приказу главаря я позвонил гримерам и договорился о встрече в полдень. Убедившись, что все идет по плану, главарь вызвал одного из своих парней и приказал тому отправляться в «Бригантину». Он должен был договориться с бандитами из конкурирующей группировки о встрече где-нибудь на нейтральной территории. Сам главарь предлагал один из придорожных ресторанов за городом, но вполне допускал иные варианты. Сегодня он чувствовал за собой силу и по праву сильного готов был уступить в мелочах.
Без четверти одиннадцать мне и Мартынову руки сковали наручниками и рассадили по разным машинам. Этого нашим конвоирам показалось мало, и нам еще завязали глаза. На всем пути к театру в салоне стояла полная тишина. Никто не проронил ни слова. На этот раз я разобрался, что нас, похоже, держат за городом: некоторое время машина шла на приличной скорости и мы ни разу нигде не остановились. Потом же остановки начались одна за другой – обычное дело, когда на каждом шагу расставлены светофоры.