"Или они родственники?" – задумался Кравцов, рассматривая варианты дальнейшего чтения.
Возможности поражали воображение и заставляли вспомнить о некоем пирате – "Как, бишь, его? Бромлей, что ли?" – которого как раз и погубили его возможности. Ну а Кравцову предлагалось на выбор: почитать новье от мэтра Фоша – книга маршала "О принципах войны" была действительно свежая, всего лишь девятнадцатого года издания, – или взяться за "истинного гения артиллерии" Ланглуа. Не менее интересным представлялся и труд бригадира Коне, рассматривающий, вроде бы, мобилизационный потенциал Франции перед Великой войной. Все так, но жизнь не стояла на месте, и в районе полудня бывший командарм решил, что выждал достаточно времени и может уже отправляться "по делам". Он проверил наган, сунул его в карман галифе, болтавшихся на нем как на скелете – каким Кравцов теперь и выглядел на самом деле, – и, набросив на плечи шинель, вышел из своей светелки.
– Съезжу в город, – сказал он дежурному по "дачке". – Зайду в горком партии и обратно, но, может быть, и загуляю.
– Ну, да, – серьезно кивнул краском Чуднов, обстоятельно скручивавший из газетного обрывка приличных размеров козью ножку с ядреным украинским самосадом. – Вам только в шалман и по бабам.
– Так и я об том же, – хмыкнул Кравцов. – Прощевай, товарищ Чуднов. Не поминай старика лихом.
– Много не пейте, – напутствовал его между тем краском, физиономия которого едва ли не из чугуна сваяна, – и бабе своей определенно накажите, чтобы по-верховому перлась, а то, неровен час, откинетесь от усердия, и все.
– Я учту, – кивнул Кравцов и вышел из дома.
Колядного он не заметил, но это не являлось доказательством "присутствия отсутствия". Однако, так или иначе, лучше идти и "что-то делать", чем сиднем сидеть и ждать, пока товарищ Эдельвейс сопоставит простые истины и решит, что "нет человека, нет проблемы".
Фраза неожиданно заставила задуматься. Она звучала, как цитата из книги, но вот из какой, Кравцов вспомнить так и не смог. Зато в ходе поисков напоролся еще на пару фраз, которые ему скорее понравились, чем наоборот.
"Ничего личного", – звучало лаконично и со смыслом.
"Я сделал ему предложение…" – а вот это стоило обдумать. И притом самым тщательным образом.
"А куда он денется?" – мысленно пожал плечами Кравцов, подходя к конечной остановке трамвая.
С апреля месяца восстановили движение восемнадцатого маршрута до Восьмой станции Фонтана. Кравцов в этой жизни на трамвае еще не ездил, но знал, что на линии бегают четырехосные "пульманы" производства бельгийской фирмы "Нивелис", и имел при себе четыре разовых билета, приобретенных его "организацией" с двадцатипятипроцентной скидкой. Впрочем, денег Кравцов за билеты – хоть со скидкой, хоть нет – не платил, так получил. Задаром. Вместе с усиленным пайком и пропуском.