Но оба продолжали свой тяжкий путь, даже не перемолвившись словом.
Но было и одно утешение: оба они притерлись друг к другу, усвоили достоинства и недостатки один другого, и, кажется, были согласны между собой, хотя и безмолвно, что выбрали для такой долгой засады товарища по сердцу.
Особенно часто думал о том, как важно выбрать товарища по сердцу, Делиньш. Он был еще молод, горяч, не умел сдерживать свои чувства с той осторожной холодностью, какую проявлял его командир. И теперь радовался хоть тому, что трудную зиму будет не с кем-нибудь другим, а именно с командиром. Командир как-то умел сдерживаться, словно раз навсегда сжал сердце в кулаке, и был ровен, приветлив, никогда не повышал голоса, не хмурился, не печалился, не сердился. А Делиньш давно догадывался, что командиру совсем не легко, видно, что-то случилось у него в семье, хотя Лидумс ни слова не говорил о своих неприятностях…
Прошло рождество, наступал Новый год.
На праздники хозяин хутора устроил для своих постояльцев сюрприз: наварил пива, закупил вина, каждому приготовил маленький подарок. Он был чутким человеком и хотел хоть немного скрасить тяжкую жизнь гостей. Тем более, что она проходила на виду у него, и он видел, как они маются от безделья, неизвестности и неуверенности в будущем.
Даже Вилксу как будто немного полегчало от этих забот.
По радио поймали какую-то церковную службу. Передавали ее не то из Швеции, не то из Западной Германии, но Вилксу было достаточно того, что она напомнила ему о детстве. Пол был устлан можжевельником, на столе стояло угощение, на какое-то время Вилксу и Эгле показалось, что вернулось прошлое. Лидумс и Делиньш не мешали своим подопечным развлекаться, не такой уж сладкой была подпольная жизнь, пусть хоть немного утешатся. Но в назначенное для сеанса радиосвязи время Делиньш все-таки развернул радиопередатчик, настроил его на нужную волну и принял от английского разведцентра очередную телеграмму для Вилкса.
Англичане спрашивали Вилкса о его теперешнем состоянии и интересовались, может ли он приютить и продержать в безопасности одного или двух человек, не знающих латышского языка, пока их дальнейший путь на север не будет налажен…
До сих пор всякий ответ на телеграммы англичан Вилкс обязательно показывал Будрису. Но, то ли сентиментальные воспоминания растрогали его, то ли дала себя знать болезнь, на этот раз не удержался, тут же набросал и зашифровал ответ и попросил Делиньша передать немедленно.
«Могу укрыть ваших людей», —
сообщил он.
И Делиньш, передавая этот ответ, понял, его учитель наконец-то увидел первые плоды своей тяжелой работы. Если уж англичане начали разговор о заброске, он согласен на все, чтобы это дело закончилось как можно быстрее, может быть, англичане догадаются тогда, как сам он нуждается в помощи, и отзовут его из этой негостеприимной страны…