Пошептавшись с помощником и получив от него какой-то конверт, офицер поглядел на коммерсантов. Те ждали, выстроившись в некое подобие очереди. Каждый кланялся, что-то совал, получал от «порусика» какую-то бумажку и отходил.
Новая заноза вонзилась в Антоново сердце: он разглядел, что офицеру дают не документы, а денежные купюры. В открытую, не скрываясь!
Ужасно захотелось сойти на берег поскорее. Чтоб не видеть, как округлятся глаза у мсье Шомона. Он так влюблен в Россию!
Малодушие и глупость, но чтоб избежать этого унижения, Антон сам подошел к пограничному начальнику и протянул ему паспорт.
Книжечкой с двуглавым орлом «порусик» не заинтересовался, зато внимательно посмотрел на хороший чемодан и светлый чесучовый костюм, купленный в расчете на крымский климат.
– Приятно видеть соотесественника, – прошепелявил офицер, улыбаясь. – Все бегут, а вы, господин… э-э… Клобуков, возврасяетесь. Похвально. – Он улыбнулся еще шире, доверительно понизил голос. – Позвольте дать добрый совет. На пристани на вас накинутся спекулянты, будут выменивать валюту. Безбозно надуют. Безбозно! Моя воля, я бы всех их к стенке ставил, слово офисера.
– Благодарю. А где посоветуете?
– Только в банке. Правда, сегодня суббота и до понедельника все конторы будут закрыты… Однако я могу вас вырусить. Как раз всера выиграл в преферанс. У вас какие деньги? Лиры?
– Мне сказали, что в Крым лучше ехать с фунтами.
Пограничник почтительно поклонился.
– Правильно сказали. Фунты и доллары луссе всего. Офисиальный курс 2800 рублей за фунт стерлингов. Извольте убедиться. У меня по слусяйности и газетка есть…
Он, действительно, достал из-за отворота мятый газетный листок.
– Видите? Вот курсы валют. Комиссии я не возьму, офисеру это не к лису. Если меняете десять фунтов или больсе, в касестве любезности освобоздаю от тамозенных формальностей и предоставляю лисьный ялик для бесплатной доставки на берег. Прямо сейсяс, без промедления. – Поручик широким жестом показал вниз, где у трапа теснились лодки. – У меня не гребес, а прямо лихась.
У Антона денег было двадцать фунтов и несколько шиллингов, поэтому он согласился на выгодное предложение, особенно прельстившись возможностью попасть на берег без проволочек. Конечно, это будет невежливо по отношению к Шомону, но можно потом послать записку с извинениями – у француза забронирован номер в «Гранд-отеле».
Через минуту Антон уже спускался по трапу – в ялик, подозванный вороватым, но услужливым поручиком: «Эй, братес! Принимай пассажира!»
Лодочник взял чемодан с кряхтением, хотя ноша была не особенно тяжелая: смена одежды, несколько медицинских книг, фотоаппарат и разные мелочи. Правда, «лихач» был немолод и одышлив, с болезненными отеками в подглазьях. Странный субъект: в соломенной шляпе, грязной русской рубахе и еще более грязных парусиновых портках, закатанных по колено, но при этом хорошо выбрит и в серебряном пенсне.