Отличная получилась речь. Надо будет потом ее записать, подумал Антон. Или все-таки произнести?
Правильно сделал, что сдержался. Иначе Бердышев счел бы его человеком несерьезным и беседа не получила бы дальнейшего развития.
Петр Кириллович с минуту внимательно смотрел на раскрасневшегося, но стоически хранящего молчание Антона. Сам себе кивнул, слегка усмехнулся.
– Тебя не удивило, что я сравнил Крым с розой?
– Немножко, – признался Антон. – Такая манера выражаться вам не очень свойственна.
– А это не манера. Белая роза – эмблема нашей организации. Пока мы этот символ не афишируем, но со временем он, вероятно, украсит красно-сине-белый триколор Южнорусской республики Крым.
– Вы имеете в виду организацию ваших единомышленников, «крымцев»?
– Нет. Единомышленников много, но лишь избранные входят в «Братство Белой Розы». Это люди, твердо верящие в нашу идею, не болтающие и непременно занимающие должность, на которой могут приносить конкретную пользу. Я бы назвал это сообщество «орденом», просто не люблю громких слов. Насчет «белой розы», как ты догадываешься, тоже была не моя идея. – Петр Кириллович улыбнулся чуть шире, чем прежде. Кажется, говоря о своем детище, он понемногу оттаивал. – Я прагматик, но у нас есть и поэтические натуры. «Белая» – понятно почему. А «роза» – потому что Крым должен быть цветком с очень острыми шипами. Любоваться можно, но кто захочет сорвать – поранится. Поэтому внешним и внутренним врагам мы будем давать жесткий, даже безжалостный отпор.
Антон был ошарашен. Такого он все-таки не ожидал. Нечто вроде масонской ложи? Ордена розенкрейцеров?
– Безжалостный отпор внутренним врагам? – нерешительно повторил он.
Бердышев понимающе кивнул.
– Не беспокойся, инквизиций и пыточных застенков у нас не будет. Когда я говорю о внутренних врагах, я имею в виду лишь террористов, диверсантов, активных саботажников. Шипы розы не направлены против инакомыслящих. Один из первых указов Петра Николаевича был знаешь про что? Тебе, непротивленцу, понравится. – По этой шутливой фразе впервые стало ясно, что цюрихское письмо на шести страницах Петр Кириллович внимательно прочитал и содержание помнит. – Барон распорядился за сочувствие большевикам не сажать в тюрьму, не вешать, не расстреливать, как это бывало в деникинские времена, а высылать красных симпатизантов на советскую территорию. Не нравится – убирайтесь.
– Но это… это замечательно! – с облегчением воскликнул Антон. – А на фоне всеобщего озверения даже феноменально!
Во второй раз Бердышев достал часы. Судя по озабоченной тени, пробежавшей по аскетическому лицу, разговор пора было заканчивать.