Орешкин не спеша влезает в машину, обстоятельно захлопывая за собой дверцу. Алехин дает газ.
— Ну как? — еле сдерживая нетерпение, спрашивает он комсомольца.
— Все в порядке, — степенно произносит Орешкин, протягивая Евгению небольшую пачку замусоленных накладных. — Тут за весь месяц. И выписаны они не только березовским предприятиям. Мне ведь некогда было их выбирать. Сами разберетесь…
— А они точно тут? — тревожится Алехин.
— Точно! Вы только непременно завтра утром их верните.
— Ладно, не подведем, — обещает Алехин.
Возвращается Евгений в управление в приподнятом настроении. Пожалуй, никогда еще не был он так доволен своим решением пойти на оперативную работу в милицию.
…Сегодня явно доволен Алехиным и Миронов. Из пачки привезенных им накладных майор выбирает самую замусоленную. Она выписана Березовской фабрике ширпотреба. Миронов долго рассматривает ее сначала на свет, потом через сильную лупу.
— Наконец-то у нас достаточно веская улика против Красовского! — весело восклицает он. — Мы теперь сфотографируем эту накладную и совместим ее фотокопию с той, которую добыл для нас Тихонов в конторе Красовского. Не сомневаюсь, что тексты их будут двоиться.
— А если приписка сделана под копирку? — тревожится Алехин.
— Все равно, — уверенно кивает головой майор Миронов. — Оторванные накладные уже нельзя наложить друг на друга абсолютно точно. При совмещении их негативов совпадет лишь текст приписки, все остальное будет двоиться.
Главный бухгалтер Березовской фабрики ширпотреба Остап Терентьевич Чубуков явно не в духе. Все у него сегодня не ладится: и очки то и дело сползают с маленького остренького носика, похожего на птичий клюв, и баланс никак не сходится, а более всего раздражает невозмутимая физиономия бухгалтера Тихонова.
— Один он у нас тут святой во всей конторе, — возмущенно сказал как-то о нем Чубуков своему шефу. — Всех мы купили, а он неподкупным оказался.
— Ничего, — самодовольно усмехнулся шеф. — Придет время, и его купим.
Очень возмущает Чубукова этот неподкупный мальчишка. Однако он утешает себя тем, что «ненормальность» эта у Тихонова по молодости лет, по глупости. Сегодня же Тихонов так действует Остапу Терентьевичу на нервы, что бухгалтер начинает даже придумывать для него поручение, чтобы хоть на время услать куда-нибудь подальше. Наконец, придумав подходящий предлог, отсылает Тихонова на пару часов в один из цехов фабрики. А спустя минут десять заходит к нему шеф.
— Мы одни, Остап Терентьевич? — спрашивает он бухгалтера, настороженно оглядываясь по сторонам. — Мне с тобой по серьезному делу поговорить нужно.