Зашла в квартиру и, услышав мужской голос, замерла в размышлении – Владимир Михайлович, что ли, пришел? Вот хорошо, что вернулась. Хоть чаем напоить, устал небось. Прислушалась – не он. Голос раздавался из-за прикрытой двери спальни. Полина тихонько приблизилась, да так и застыла на месте, не в силах шевельнуться. Говорил брат Натальи Владимировна:
– Ну что, шлюха, ложишься под своего однорукого доктора?
– А хотя бы и ложусь, тебе-то что?
– Хорошо с ним? Как он трогает тебя?
– Убери лапы. А если скажу, что хорошо?
– Ишь ты, как заговорила. Дамочку теперь будешь из себя интеллигентную корчить, а суть-то все та же. Было бы хорошо, меня бы не позвала.
Послышалась возня, потом приглушенный скрип кровати и стоны Натальи, не выражающие ничего, кроме наслаждения.
Бедная Полина, не осознавая того, что происходит, нашла в себе силы тихонько выйти из квартиры и на улице, дав волю слезам, как могла быстро побежала к метро, потом от метро на автобус, бегом-бегом к доктору на работу.
* * *
Наташа вся растрепанная, в съехавших чулках и распахнутом халате, с совершенно удовлетворенным видом лица, шествовала в ванную. Но когда она увидела в коридоре пустую корзину, с которой нянька ходит за продуктами, блаженная улыбка исчезла, и мозг заработал на полных оборотах. Эта старая ведьма все знает. Если она ушла, то только к Володе. Вот мразь. Вернулась, прокралась и все подслушала. Ну я тебе устрою. Она ворвалась в спальню. Степан развалился голый на кровати.
– Вот ненасытная стерва! – довольно усмехнулся он. – Еще хочешь?
– Быстро в ванную и одевайся. – Она швырнула ему одежду.
– Да что случилось, дура, объясни!
– Потом. Быстро! – Он ушел, а Наталья стала лихорадочно заправлять кровать.
Пометалась по квартире. Потом, легко шлепнув себя по лбу, словно о чем-то догадалась, побежала на кухню, сняла с антресолей ящик с инструментами. Принесла в гостиную, отодвинула кресло, стамеской отогнула плинтус, аккуратно пережала клещами электропровод и надломила его. Включила свет – не горит. Отлично! В довершение ко всему притащила стремянку, поставила под люстру. Степан вошел, увидел Наталью с инструментами:
– Ты чего задумала, извращенка?
– Заткнись, идиот. Нянька слышала, чем мы здесь занимались. Садись и чини провод.
Она едва успела выйти из ванной, по-домашнему прибранная, как в квартиру влетел Владимир Михайлович с рыдающей и прячущейся за его спиной Полиной. «Брат» заканчивал заматывать провод изолентой.
– Володенька, дорогой. – Кинулась к нему удивленная жена. – А ты раньше освободился? Вот и хорошо, пообедаем вместе. Сейчас как раз девочки из школы придут. Ты представляешь, – тараторила она, не давая вставить слова оторопевшему мужу, – включаю свет, а он не горит. И лампочки проверяла, чуть со стремянки не свалилась – все исправные. Пришлось Степку вызывать. Мальчишку с улицы попросила сбегать. Он тут искал, искал в чем дело, еле нашел.