Но в этот раз на пороге стоял совершенно неизвестный мужчина. В руке он держал небольшой чемоданчик. Лиза вопросительно смотрела на него.
– Разрешите войти?
– А вы к кому, собственно?
– Простите. – Незнакомец приподнял шляпу и представился: – Алексей Дмитриевич Светланов. Троюродный брат Владимира Михайловича.
– Ну что ж, – Лиза подозрительно поджала губы. – Проходите, но обождите здесь минуточку.
Она приоткрыла дверь в Зоину каморку.
– Поля, очень кстати вы сегодня. Там какой-то брат доктора. Знаете?
– Неужели Алексей Дмитрич? Не может быть?! Господи, сколько лет-то прошло. Я уж думала, вас и в живых нет. – Полина вышла в коридор.
– Полина! Дорогая моя! Мы еще поживем. Нежданный гость крепко обнял ее. – Север не погубил, войну прошли, в Сибири такое понастроили – ого-го!
– Ну пойдемте! Пойдемте. Не по-людски в коридоре-то разговаривать.
– Да, чайку с дороги я бы не отказался выпить. Прости, что не предупредил. Думал, все – разошлись пути-дорожки. Все друг про друга забыли. Сколько лет ни весточки. Будто и не родственники!
Он вел Полину, держа за плечо, в сторону кухни. В гостиной остановился, огляделся.
– Почти все как прежде. А я, как на вокзале вышел, сердце так и потянуло – иди да иди. Ну, я водителя отпустил да пешком! Давай-ка сядем и поболтаем. Ох, простите, – обратил он наконец внимание на стоявшую рядом Лизу. – Не представился. Полина Сергеевна, познакомьте меня с дамой.
– Лиза. Теперь вот вместо меня. А я уж отдыхаю. Владимир Михайлович так решил.
– Ну и правильно, Полиночка. И хорошо. Но живешь-то ты здесь?
– Нет.
Гость замолчал на секунду, увидев в Полинином лице грусть, и предложил:
– Лиза, раз ты тут главная, сделаешь нам чаю?
Лиза пожала плечами, выражая таким образом «ну ладно, один раз так и быть, но вообще я не по этой части – чаи неизвестно кому подавать». Правда, Алексей Дмитрич был к тому же и обаятельный мужчина.
Сели.
– Володя когда будет? Надюша? А Зоинька? В школе давно небось учится?
Лиза хлопотала у плиты к ним спиной, и Полина, как могла, показала выражением лица, что лучше бы при ней разговор не начинать.
– Владимир Михайлович не скоро будет, – лишь сказала она. Алексей Дмитриевич понял: что-то неладно, и не стал настаивать, начал про себя.
– А я, значит, как тогда в экспедицию уехал, думал – пропал. Полгода корабль наш во льдах простоял. Почти все погибли. Вспомнить страшно. Чудом нашли нас какие-то оленеводы, когда мы, взяв последние припасы с корабля, в никуда идти решили. В местной больнице лежал, которую и больницей-то назвать язык не поворачивается. Половина лекаря да одна медсестра. Травами лечили. Выжил я да еще пара человек. Но там, откуда мы пришли, нас уже похоронили.