Операция "Муравей" (Мясников) - страница 11

— А зачем они ему?

Папа, всё еще улыбавшийся, стал серьёзным.

— Скворцы — очень чистоплотный народ. Вот они после воробьёв и дезинфицируют душистыми травами своё помещение.

Сколько уже лет прожила Света на свете, но ни разу не болела. А этим летом приключилось с нею что-то непонятное. Плохо стала есть, плохо спать, поскучнела, притихла. Бывало, только и звенел ее голосок:

Песенок она знала много, могла, не умолкая, петь и час, и два. Это, наверное, потому, что уродилась, как говорил папа, в маму, лучше которой во всём селе певуньи не было. А теперь какие песенки, если и слово от Светы не скоро услышишь? Уставится в какую-нибудь одну точку на потолке или на стене и сидит не шелохнувшись, пока её не окликнут.

Сначала мама и папа не придали этому особого значения, думали — скоро пройдёт. Но странное, непонятное состояние Светы не проходило, и они всё чаще, всё тревожнее спрашивали:

— Доченька, у тебя что-нибудь болит?

Света молча качала головой: нет. А у самой лицо бледное-пребледное и глаза грустные, будто её кто-то ни за что ни про что сильно обидел.

Видят папа с мамой — дело плохо. Позвали фельдшера Никанорыча. Пришел он, раскрыл свой кожаный саквояжик, достал из него градусник и слуховую трубку, сказал Свете:

— Покажи-ка язычок, как он у тебя?

Света показала.

— Ну, тут всё в порядке. Пойдём дальше…

Измерил температуру. Нормально. Проверил пульс. Нормально. Послушал, как бьётся сердце. Тоже нормально.

Пожал Никанорыч плечами, развёл недоуменно руки. Вижу, мол, — со Светой что-то неладное, а что именно, не знаю, болезни никакой не нахожу. И посоветовал маме:

— Ты бы, Дуняша, съездила за Виктором Сергеичем. Если, конечно, в эти день-два вашей дочурке не станет лучше.

Лучше Свете не стало, и мама уехала в город. Там её брат, дядя Витя, в клинической больнице работал. От него ни одна болезнь не скроется. Даром, что ли, главным врачом был?

Остались папа со Светой вдвоём. Потому что Саша и Серёжа у бабушки гостили.

Посмотрел папа на часы, сказал:

— День только начинается, а мама с вечерней электричкой вернётся. Чем бы нам с тобой, дочка, заняться? — И предложил: — Хочешь, почитаю?

Не сразу, вяло и тихо Света ответила:

— Читай…

Достал папа с книжной этажерки сказку «Тараканище», начал громко, задорно:

Раньше дальше этого места читать Света не давала — рассказывала стихотворение сама. Она знала его наизусть. А сегодня ни разу не перебила, не засмеялась, как прежде, заливисто и неудержимо над трусливыми зверями, которые, увидав таракана, «испугалися, по полям, по лесам разбежалися».