Операция "Муравей" (Мясников) - страница 13

И не спеша, торжественно и важно, один за другим зашагали с бугра, скрылись в камышах.

— Концерт окончен, — улыбнулся папа. — Пошли, дочка?

— Идём! — улыбнулась и Света. Голова у неё задорно вскинута, в глазах искорки, на щеках румянец.

Когда выбрались из Кривой балки и немножко прошли по мягкому лугу, со стороны города показалась электричка.

— Мама с дядей Витей едут, — сказал папа.

— Можно, я их встречу?

— А почему бы нет?

Света припустила к разъезду — то на одной ноге, то на другой. И звенел, постепенно удаляясь, её весёлый голосок:

Однажды в гости приехал дядя Витя и привёз кривоногого, неуклюжего щенка Руслана.

— Ох, канитель мне будет с ним, — не очень-то обрадовалась мама.

Дядя Витя её успокоил:

— Так это не тебе, сестрёнка. Это подарок вон тем молодцам.

И показал на Сашу, Свету и Серёжу, которые уже хлопотали возле собачки. Света расстелила ей на полу старую папину фуфайку. Саша принёс из кухни в алюминиевой миске молока, а Серёжа крошил в него белый хлеб.

Так с тех пор и повелось: за щенком ребята ухаживали сами. Досыта да вкусно поили-кормили, тёплой водою с мылом мыли, каждый день на прогулку водили.

К осени Руслан заметно вырос, неуклюжесть его пропала. А зимою возмужал окончательно, стройным, красивым стал. Грудь широкая, выпрямившиеся ноги крепкие, на голове, похожей на волчью, небольшие вислые уши и карие глаза с косо прорезанными веками.

— Выглядишь хоть куда, — сказал как-то папа, поглаживая Руслана по буроватой, в подпалинах шерсти. — Но каков ты в деле, а? Не изнежился ли? Силёнка есть?

Руслан пружинисто потянулся, показал зубы.

— Улыбаешься? — спросил папа. — А ты не улыбайся, не улыбайся, я тебе серьёзно говорю. Вот обожди, придёт воскресенье, и махнем мы с тобой в город.

— Да ты что? — испугалась мама. — Столько километров!

— Так он же на четырёх ногах, что ему расстояния. Мне тоже не страшно — лыжи надену. А домой вернёмся на электричке. Словом, не беспокойся.

Правда, чего было тревожиться за папу? Лыжи его, казалось, сами бегут. За спиной уже осталось больше половины пути, а он нисколько не устал. Когда же начался буран, да такой, что в трёх шагах стало ничего не видно, крикнул:

— Поторапливаться, Руслан, надо. Поднажмём!

И побежал ещё сильнее — лишь ветер в ушах засвистел.

Руслан принял вызов, однако в обгон не пошёл, бежал рядом. Ему, чистокровной русской гончей, не к лицу бахвалиться своей резвостью перед хозяином…

Папа же всё стремительнее летел вперёд. И вдруг короткий, резкий удар. От невыносимой боли потерял сознание…