— Нечего зря причитать, сама знаешь, сколько мы за него отдали, К тому же наличными потребовали самую малость, а остальное поверили в долг. И ежели бог даст жизни и здоровья, с этим долгом развяжемся в самое ближайшее время. Город недалеко. Дорога туда неплохая, круглый год можно возить на базар продукты. Земля, конечно, тут неважная, но, с другой стороны, отдохнувшая — залежь, поначалу даст урожай, а потом надо будет канавы прорыть, кустарник выкорчевать, лишнюю воду отвести. Здесь, сама видишь, плитняк неглубоко лежит, а за домом так и вовсе на поверхность выходит. Некуда воде деваться, вот наверху и остается, даже за лето не просыхает. Очистим канавы, осушим землю, тогда и урожаи будут. Помолчав, он продолжал:
— Только вот ходят слухи, будто скоро война начнется, будто Россия с Германией сцепились. Кто его знает, много ли в этом правды. И как все обернется в будущем, никто сейчас не скажет, да и не по уму это нам. Одно ясно, земля в такие времена всегда выгодна, цены на продукты кругом растут. Так что и с этой стороны мы с покупкой хутора не промахнулись. Ежели здоровье не подведет, мы с тобой еще заживем. Глядишь, еще в сооские бароны вылезем, как дед порой шутит. Имение-то, я посмотрел, в упадок приходит, нет там настоящего хозяина. Сам помещик где-то в России, а здесь у него управляющий и писарь, а те только и глядят, как бы все растащить, до остального им и дела нет. Кругом, сама говоришь, голодранцев много, без работы и без хлеба сидят…
— Ты заговорил и впрямь как настоящий барон, — засмеялась жена.
А Кости, увлекшись, продолжал:
— С этими мошенниками-батраками надо постараться как-нибудь поладить. Кормить их будем досыта, но и работу с них надо спрашивать. Лентяи, поди. Только вот скотины надо прикупить, лучше к теплу поближе, когда пасти уже можно. И навоза нам тогда хватит для полей и для лугов, да и масло, и мясо для рынка будет. Доходы появятся. Подкопим деньжат и начнем строиться. К осени амбар надо привести в порядок, чтобы было куда урожай убрать, иначе разворуют все.
— Кстати, что это за постройка на южной стороне, еще крыша у нее обвалилась? — спросил Кости жену.
— Лээна Кару говорила, будто это поселковая школа. Правда, вот уже несколько лет занятий там почти не проводится — учителя настоящего нет. Здесь за учителя Яян Лейман. Учит он детей азбуке с грехом пополам. Ходят к нему дети из деревни и из мызных, которым сюда ближе, чем в школу возле станции. И племянники мои тоже у Яяна учатся…
Мы и правда учились у Леймана. Ходили не каждый день. Системы у него никакой не было. Мы быстро научились читать и писать, усвоили четыре действия арифметики, и в этой «школе» нам было скучно. Видимо, наш дед, который, прежде чем стать лесником, учительствовал, дал бы нам больше, чем Яян, но нам с ним только предстояло познакомиться…