«Синсар Дабх» отравила момент: «Он лжет. Он ненавидит тебя за то, что ты его подвела».
— Заткни ее, Мак. Заморозь это озеро.
Я посмотрела на Книгу, сиявшую во всей своей красе. Сила, чистая и простая. Я могла создавать миры.
«Заморозь его. Он просто боится, что ты станешь сильнее, чем он сам».
Бэрронс протянул мне руку.
— Не покидай меня, девочка-радуга.
Девочка-радуга. Я ли это?
Прошлое казалось таким далеким. Я слабо улыбнулась.
— Помнишь юбку, которую я надела в ту ночь, когда мы собирались к Мэллису и ты велел мне одеться готом?
— Она наверху, в твоем шкафу. Я ее не выбросил. Ты выглядишь в ней, как персонаж из мокрого сна.
Я взяла его за руку.
И мы очутились на улице перед «Книгами и сувенирами Бэрронса».
Глубоко во мне захлопнулась Книга.
Шагнув к входу, мы услышали звуки выстрелов и посмотрели вверх. Два крылатых дракона парили на фоне луны.
Джайн снова стрелял в Охотников.
Охотники.
Мои глаза распахнулись.
К'врак!
Неужели все так просто?
— Господи, вот же оно, — прошептала я.
Бэрронс придержал для меня дверь.
— Что?
Меня затопили нетерпение и возбуждение. Я вцепилась в его руку.
— Ты можешь оседлать Охотника?
— Конечно.
— Быстрее. Кажется, я знаю, что делать с твоим сыном!
Иерихон Бэрронс похоронил сына на кладбище у окраины Дублина после пяти дней вахты у его безжизненного тела. Тело могло исчезнуть и возродиться там, где все они возрождались.
Его сын не исчез и не возродился.
Он был мертв. Действительно мертв.
Я караулила под дверью кабинета, глядя на то, как Бэрронс дни и ночи напролет не сводит глаз с прекрасного маленького мальчика.
Теперь, стоило об этом подумать, ответ казался таким простым.
На поиски ушло немало времени, но в итоге К'врак заскользил рядом со мной, темнее черноты, с обычными комментариями ночьветерполетсвободааа и репликами по поводу старого друга — спокойный и гладкий, выдыхающий маленькие ледяные смерчи. Ветер за ним дымился, как сухой лед.
Я попросила его об услуге. Это ему польстило. Охотнику было весело.
Бэрронс и пятеро его людей с трудом вывели зверя из подвала на крышу ближайшего дома, где надежно привязали его.
Отойдя на безопасное расстояние, они связались со мной по рации, сказав, что я могу звать своего нового «старого друга» и позволить ему сделать то, что ему удается лучше всего.
Смерть действительно была не настолько неизбежной, как К'врак.
Когда он сомкнул черные кожистые крылья вокруг зверя и длинно, глубоко вздохнул, зверь превратился в мальчика.
И мальчик был мертв.
К'врак словно вдохнул в себя саму сущность его жизни.
После тысячелетних мучений этот ребенок наконец обрел покой. И Бэрронс тоже.