— Призраков, случаем, не водится?
Семен вздохнул:
— Чего нет, того нет. Тараканов только тьмищи.
Они помолчали.
— Чего ж чай-то? — спохватился Кашин. — Сейчас, обожди, сушки вытащу.
Он налил Баталову и себе чаю, пожмурился от удовольствия, отхлебнув, и осторожно спросил:
— У тебя семья есть?
— Нету. — Михаил уселся за стол, шумно придвинув табуретку. — Совсем один. Квартирую у одной бабушки-задворенки. Бабка, правда, хорошая. Я после гражданской хотел жениться, да не получилось. Ну и бог с ним, о том ли теперь думать.
— А о чем?
— Ну, о чем… — замялся Баталов. — Тебя, к примеру, надо учить. Ты все в стажерах ходишь?
— Нет, что ты! Давным-давно уже нет… месяц почти не хожу.
— У кого стажировался? Ты уж извини, что спрашиваю, поинтересоваться-то все недосуг, знаешь, было.
«Конечно, какое тебе до меня дело!» — тоскливо подумал Семен, а вслух сказал:
— Со стажерством у меня неважно вышло. Сначала к Прову Ефимычу, старичку, определили, а через две недели его вычистили за старорежимные методы сыска, и я месяц на подхвате проболтался — в дежурке сидел да дела в канцелярии оформлял — описи там составлял, то, се… Потом к Ивану Яковличу Зенкову пристроился, отлично дело у нас пошло, а его раз — и перевели начальником милиции в уезд. Опять я один, опять никому не нужен! Я уж хотел следом за ним уехать, что я здесь оставил, в конце концов.
— Не надо спешить, там тоже не больно сладко.
— Да хоть как! Лишь бы дело было! Теперь вот, на первый взгляд, у меня все путем: и из стажеров, вместо Яши, перевели, и оперативную работу по мелочи поручают, да на какого черта она мне сдалась, эта Коза проклятая?!
— Ну, не скажи. Возле нее тоже любопытный народ иной раз крутится. Эх, да ладно! Я тебя понимаю — дела хочется! Давай так: вот развяжусь с кой-какими делами и сам за тобой присмотрю. Учитель из меня, правда, не очень хороший, но показать, объяснить что-нибудь сумею, безусловно. А лучше всего — возьмем у Войнарского дело на пару, вот вместе и покрутимся.
— Даст ли?
— Не твоя забота. Как, согласен?
— Гос-споди! Именно об этом-то я и хотел вас просить, почтенная Карабосса! — вскричал Семен и затаился: ему было интересно, как Баталов отреагирует на эту фразу из «Принца с хохлом».
Но тот ее будто не слышал: продолжал пить чай. Вдруг сказал, глядя в стол:
— Мальчишку, Фофана этого, жалко мне. Всю бы шпану, всю сволочь за него одного перестрелял.
— Как это ты — перестрелял? — усомнился Кашин. — Кто тебе разрешит, интересно? Поймай на конкретном преступлении, задержи, а дальше уж — дело не твое: расстрелять не расстрелять…