Адам прикрыл глаза, уперся головой в стену. Он с бешеной скоростью перебирал в уме возможные варианты.
– Пять вечера. Но – Слэттери?
– В это просто не верится. Адам, вам нельзя медлить.
– Да. Где-нибудь здесь есть телефон?
– Там. – Лукас кивнул на дверь за спиной Адама. – И еще. Мое дело, конечно, сторона, но на вашем месте я бы ничего не сообщал пока Сэму. Неизвестно, чем все кончится. Лучше не тешить его несбыточными надеждами, Подождите результатов слушания.
– Вы правы, Лукас. Спасибо.
– До встречи в Джексоне!
Адам вернулся в “гостиную”, где разговор плавно перетек в русло повседневных мелочей жизни на западном побережье.
– Так, чепуха, – ответил он на вопросительный взгляд Сэма и, сняв телефонную трубку, начал набирать номер. – Гарнер? Это Адам. Объяснись.
– Срочно сюда, мой мальчик. Думаю, лед тронулся. – Голос Гудмэна звучал на удивление спокойно.
– Слушаю тебя.
Сэм пустился в воспоминания о своей первой и единственной поездке в Сан-Франциско, которую он совершил лет сорок назад.
– Во-первых, – начал Гарнер, – с тобой желает переговорить губернатор. Чувствуется, ему не дает покоя совесть, разбуженная нашей горячей линией. Но еще важнее то, что Слэттери со всей серьезностью отнесся к твоему протесту. Я беседовал с ним минут тридцать назад, судья места себе не находил. К сожалению, мне достичь прогресса не удалось. На пять вечера назначено слушание. Я связался с доктором Суинном, его самолет приземлится в Джексоне в половине четвертого.
– Еду.
– Встретимся у приемной губернатора. Адам положил трубку.
– Где-то застрял ответ на последнюю апелляцию, – пояснил он Сэму. – Мне необходимо в Джексон.
– К чему спешить? – Вопрос прозвучал так, будто Кэйхолла ждали годы счастливой и долгой жизни.
– Спешить? И ты еще говоришь о спешке? Сейчас понедельник, Сэм, десять утра. На то, что свершится чудо, мы можем надеяться еще только тридцать два часа.
– Никакого чуда не будет, Адам. – Он осторожно взял Кармен за руку. – Не стоит тешить себя иллюзиями, дорогая.
– Но может…
– Нет. Время мое пришло, и я готов. Не хочу, чтобы ты грустила, когда все закончится.
– Нам пора, Сэм, – коснулся его плеча Адам. – Я вернусь либо ближе к ночи, либо завтра утром.
Поднявшись, Кармен поцеловала Кэйхолла в щеку.
– Мое сердце остается с тобой, Сэм, – прошептала она деду.
Тот встал, шагнул к столу.
– Береги себя, детка. Учись, старайся не грустить и не думай обо мне плохо, о'кей? Помни о причинах и следствиях. В своих бедах виноват лишь я один. Думаю, там мне будет лучше, чем здесь.
Кармен прижала на мгновение голову к груди Сэма и вышла из “гостиной”. Глаза ее были полны слез.