46. Два встретили третьего в горных вершинах,
И вспыхнул костер небывалой вражды,
Лангезы, Брюссель вместе с долом крушили,
И все Малине пред бедою дрожит.
47. Нельзя соблазнить настоящую святость
Святоше с пушистым его языком.
Старинному граду Италии радость не в радость,
И ложный хорал флорентийцам знаком.
48. Железный паук любит берег Дуная,
Где немцы из пленных готовят рабов,
Их родина груды рублей золотых потеряет,
Возмездье ведя из глубоких снегов.
[93]49. В колодце найдут эти кости ребенка,
Что мачехой был не от мужа зачат,
Волненье отцов не забудут потомки,
И честь государства идет на закат.
50. Толпа наслаждается зрелищем новым,
Плебей видит принцев, маркиз, королей,
Но рухнут колонны дворца, обливаяся кровью:
Спасай короля от мятежных людей!
51. Отверженный смело бежал из темницы,
Его подменил там соратник и друг,
Замерзшие реки покинуты птицей,
Надежду троянцев не взять на испуг.
52. И ночью прелат отстранен от правленья:
Ему не поверил французский король,
В Британии, Кипре, Тунисе он все же в доверье,
Политика вере не скажет пароль.
53. Запомнят шестнадцать веков и семь лет литургию,
День битых и пение вторых петухов.
Арабы воспрянут и станут другими,
В Марокко султан не полюбит восход.
54. Что ж герцог-бродяга откроет внезапно
Арабскую стаю тугих парусов,
Восток обернется совсем безвозвратным
И для подлецов и для честных крестов.
55. Оружье испанец найдет в Барселоне,
Слепой д'Арбон разорит Паприньян,
Кто в море слезу и победу уронит
И кто здесь от гнева и ярости пьян?
56. Он был очень властным в своем королевстве,
Жестокий и грубый стоит под Крестом.
Он будет грозою для знати и плебса,
Став Папой с суровым и жестким лицом.
57. Кто видел, как солнце затмилось Селеной?
Кто знает, как вздорили два короля?
Свободу дадим островам и Сиенне,
Дух вольности бури в столетья вселят.
58. У принца богиня любовной горячки
И просит, чтоб он не сказал ничего,
Но стыд и позор от судьбы не упрячешь,
Семнадцать заплатят за страсть головой.
59. Его обманул и предал переводчик,
Был принц за пределами Кельтской земли,
Монах, как и пастор в Бордо, озабочен:
Гасконцев, руанцев они провели.
60. Ковер, раз он свернут, бесцелен для зрелищ,
В истории свернутых много страниц,
Так судьбы изгнанников мы проглядели,
Хоть правда о прошлом осталась у них.
[94]61. Итак, два цветка слишком поздно погибли,
Пред сильным законом безвредна змея.