Аврора раздала ножи, и все уселись над большим эмалированным ведром и взялись чистить картошку, доставая ее из мешка, а чищеную бросали в тазик с холодной водой. И за разговорами начистили столько, что вода вышла из берегов, а над ее поверхностью возвышалась картофельная горка.
— Ах, ты! — подосадовал Михаил Александрович, когда очередная картофелина, не удержавшись в горке, покатилась под стол. — И куда такую прорву начистили? Кто есть-то будет? Мы трое? Лопнем.
— А нос не вешай, Мишка! Вдруг да будет кому есть? Вот ты меня ждал? Не ждал. Нежданная явилась. Считай, протоптала дорожку. А по дорожке-то, по протоптанной, гости и пожалуют. Вот помяни мое слово! Если пожалуют, с тебя самые лучшие духи. Приеду в свои Большие Калоши надушенная. То-то моя Рамона удивится! Корова-то моя, Рамона. А не телефон ли, Аврора, звонит?
Телефон звонил, заливался, и Аврора поспешила на вызов.
— Вадик! — с полуслова узнала она сына. И Михаил Александрович прислушался, насторожился и над картошкой замер, переняв манеру у Кота: тот всегда сначала замирал и слушал, а потом делал выводы и потому редко бывал разочарован. И Настя тоже прислушалась, открыв рот, и косила голубеньким глазом на Михаила Александровича — рад тот или не рад звонку сына.
— Спасибо, Вадик! — слышалось из гостиной. — Мы тебя тоже поздравляем с наступающим. И ждем. Как ты можешь так говорить? Как ты можешь помешать? Еще нам не хватало спать ложиться в Новый год! К нам! К нам! Ждем тебя. Чтобы обязательно был. Да, пожалуйста! С кем угодно!
— Вадька, — кивнул Михаил Александрович, когда супруга вернулась на кухню. — И что же? Весь в делах, по обыкновению? — сдерживая нетерпение и неловко нахлобучив маску равнодушия, спросил он.
— Поздравлял. Просил, дурачок, разрешения приехать. Приедет и не один. Вот тебе отчет, Миша, — торжествующе отчиталась Аврора Францевна.
— Не один. С Оксаной, наверное, — сдержанно произнес Михаил Александрович, который невестку, мягко говоря, недолюбливал, но спрятал счастливые глаза, предвкушая встречу с приемным сыном, любимым когда-то чуть не более родного Олега.
— Он не сказал с кем, — рассеянно произнесла Аврора Францевна. — Ох, что-то он там опять наколобродил… Но такой веселый!
— Будут мне духи, Мишка! — притопнула Настя. А телефон вновь зазвонил, как-то по-особому, солидно и официально, и Аврора Францевна развернулась и быстро-быстро посеменила к аппарату.
— Алло! С кем имею честь? — полная предвкушений, спросила она. И волновалась, волновалась, прижимая ладонь к груди.
— Квартира Луниных? — прозвучал приятный женский голос. — Аврора Францевна, не так ли?