— Олег, — жалобно спросила она через секунду, не открывая глаз, — уже все? Казнить, нельзя помиловать или как? Тетя Аврора, дядя Миша? Ну все уже? Я сейчас умру, — пищала Светлана.
— Казню, — пообещал Олег Михайлович, едва шевеля губами. — Казню, шкуру спущу и чучело набью… Мама. Отец. Светка, отцепись, лисье отродье! Мама… Папа. Это я.
— Олежка! Олежка, я так и знала! Я знала, что сегодня что-то сбудется, — прижималась к нему Аврора Францевна. — Миша! — велела она мужу. — Миша! Если ты сейчас…
— Ну уж, — молвил Михаил Александрович, глядя то в пол, то на сына, — ну уж! — И шагнул вперед на четверть шажка, потом на полшажка, потом сделал целых два — чтобы обниматься, неловко с отвычки, угловато, как богомол.
— Ну и дела! — восхитился подоспевший к моменту объятий Яша. — Тетя Света, это кто, мой дядюшка? — спросил он у Светланы, которая прижимала к горящим щекам кулаки.
— Дядюшка, — мутным голосом ответила Светлана. — Он из меня лисье чучело сделает. Чтобы любоваться. А я-то надеялась, что не сделает.
— Ерунда, — уверил ее Яша. — Не сделает. Это он от любви так сказал. Тетя Света, это ничего, что я тоже кое-кого пригласил?
А в недальнем уголку фойе двое козлобородых грели в дланях коньяк и ловили носом светские новости.
— Вы только посмотрите, Марат Адольфович, — верещал один, кивая на взбудораженных всепрощающей встречей Луниных.
— Вижу-с, Платон Маркович, — отвечал другой.
— Не к деньгам ли, Марат Адольфович?
— А вот фиг-с, Платон Маркович, дурной вы психолог. Не тот случай, чтобы к деньгам.
— Как бы нам с вами и вовсе отставку не дали, Марат Адольфович.
— М-да-с! Холодны стали-с Олег Михайлович после бракоразводного процесса, Платон Маркович.
— У вас мобильный верещит, Марат Адольфович.
— Это у вас верещит-с, Платон Маркович!
— У нас обоих верещат, Марат Адольфович. Слушаю, Лилия Тиграновна! Вот прямо сейчас — брачный контракт?!! Что за… срочность?!!
— Слушаю-с, Оксана Иосифовна! Вот прямо сейчас — в нотариальную контору?!! Но почему не раньше?! Я был уверен, что вы все отменили, перенесли-с в связи с известными обстоятельствами. Что за?..
* * *
Лилия Тиграновна в серебристых шелках чешуйчатого плетения в своем стеклянном офисе водила тяжелым колпачком «Паркера» по отпечатанным строчкам брачного контракта. Разведенная месяц назад, она вновь собралась замуж. По мнению Платона Марковича, который в настоящий момент стоял у нее над душой, поскольку сесть его не пригласили, грядущий брак был авантюрой, мезальянсом, прорвой, куда хлынут безвозвратно лунинские денежки, правдами-неправдами, ценой неимоверных усилий выцарапанные при бракоразводном процессе. И все коту под хвост, внутренне кипел Платон Маркович и как можно незаметнее вертел под брюками худым тазом, поскольку брюки сползали, будучи слишком свободными, а поддернуть их означало бы выйти за рамки приличий. Его усилия на этом поприще, однако, не остались незамеченными.