Пицца завозился, распихивая тюленьими своими боками сонных подружек, и воззвал:
— Девоньки! Лапоньки! Труба зовет! Просыпайтесь, лапоньки, на горшочек — и за дело!
— Жорочка, — сонным голоском спросила Георгия Константиновича то ли Кисонька, то ли Заинька, — а кофе?
— Юрочка, — поддержала ее вторая то ли Кисонька, то ли Заинька, — а грейпфрутовый сок?
— Сами, крошки мои, сами! Где кухня, вам известно. Делайте скоренько все свои делишки, а мне вы чуть позже понадобитесь. В качестве ассистенток. Я тут пока артподготовочку проведу, пристреляюсь быстренько. Заинька, ты ванну налей, будь так любезна.
И Пицца-Фейс, не забыв прежде дать по телефону руководящие указания Никите, включил портативный компьютер, дорогущую игрушечку последней модели, хитрую и мощную, пробежался по клавишам, ориентируясь на местности, и нагло полез в виртуальные дебри, начхав на запрещающие знаки, полосатые столбы с гербами и шлагбаумы. Он перепрыгнул контрольно-следовую полосу, а затем ползком-ползком, маскируясь, углубился на территорию враждебного государства, именуемого «Петроэлектросвет».
Кисонька (Пи-Эф решил, что пусть это будет Кисонька), которая по просьбе Пи-Эф достала из тумбы письменного стола два мощных аккумуляторных фонаря и поставила их рядом на ковер, чтобы были под рукою, уже некоторое время сидела у него на коленях и азартно целилась пальчиком в самую большую кнопочку, нетерпеливо ерзала и переспрашивала:
— Уже пора, Юрочка? Уже пора?
— Не совсем, детка. Потерпи, детка. Не елозь так попой, детка, — отвечал Пи-Эф, сноровисто перебирая пухлыми пальчиками клавиши и то и дело щелкая «мышкой».
Наконец он взял заключительный аккорд, гордо откинулся назад подобно виртуозу-маэстро и дал команду:
— Пора, Кисонька. Жми, детка.
Кисонька запищала тихо и восторженно в предвкушении чуда и ткнула пальчиком в «Enter». На мониторе что-то изменилось, но ожидаемого чуда не произошло. Она разочарованно и чуть капризно простонала, однако Георгий Константинович довольно хрюкнул, из чего Кисонька сделала вывод о благополучном состоянии дел.
— Ванна готова, Заинька? — громко позвал он.
— Готова, Юрочка, — отозвалась девица.
— Отлично, ангел мой, — похвалил Пи-Эф и велел Кисоньке слезть с его колен и держать наготове фонари. — В ванную, лапоньки, в ванную. Берите по фонарику и в ванную стройными рядами, — велел Пи-Эф, подхватил компьютер и понес его, держа перед собою обеими руками.
Ванная сверкала кафельной облицовкой, хрусталем флаконов и мыльниц, хромом и самоварной позолотой водопроводных штучек. Вода в огромном ванном корыте опалесцировала и благоухала, облагороженная дорогими солями, без которых Заинька не мыслила купания, и потому набухала целую пригоршню, уверенная в том, что затейник Юрочка с утра пораньше замыслил какую-то необыкновенную сексуальную мистерию. И нельзя сказать, что она целиком и полностью ошибалась: после бесовских выходок Юрочку, как правило, тянуло на плотские подвиги, тянуло к постельной акробатике, к соблазнительным излишествам, грубоватым и сытным, как жареная свинина.