Ты был обязан позаботиться о выполнении своей миссии и со всем вниманием обдумать не завоевание Константинополя, а защиту того, что осталось от Святой земли, и восстановление утраченного. Мы сделали тебя своим посланником и послали тебя, чтобы обрести не временные, но вечные ценности. И с этой целью наши братья позаботились обо всех нуждах.
Мы недавно услышали и узнали из твоих писем, что ты освободил от паломнических клятв и крестоносных обязательств всех крестоносцев, оставшихся защищать Константинополь, начиная с прошлого марта и до настоящего времени. Невозможно не разгневаться на тебя, поскольку ты не должен был и не мог давать таких отпущений.
Кто предложил тебе такие деяния и как ты позволил ввести свой разум в заблуждение? <…>
Как теперь вернуть греческую церковь в духовный союз, к преданности святейшему престолу, когда она охвачена таким множеством несчастий и подвергается таким преследованиям, что видит в римской церкви только погибель и происки тьмы, так что она теперь, и не без оснований, испытывает отвращение к латинцам больше, чем к собакам? Что касается тех, кто должен был стремиться к целям Иисуса Христа, а не к собственной выгоде, чьи мечи, которые должны были быть направлены против язычников, теперь обагрены кровью христиан – они не щадили ни женщин, ни стариков, ни детей. Они совершали инцест, прелюбодеяние и блуд на глазах людей. Они отдавали и женщин, и девственниц, даже посвятивших себя Богу, грязной похоти мужчин. Не удовлетворившись взломом императорской сокровищницы и разграблением имущества князей и менее значимых людей, они также наложили руки на сокровища церквей и, что еще хуже, на все их имущество. Они даже срывали серебряные пластины с алтарей и разрубали их на куски, чтобы распределить между собой. Они надругались над святынями, выносили кресты и святые мощи. <…>
Далее, под каким видом мы можем призывать другие западные народы оказать помощь Святой землей и поддержать империю Константинополя? Если крестоносцы, отказавшись от предполагаемого паломничества, возвращаются с отпущением грехов; если те, кто грабил упомянутую выше империю, привозят домой добычу, избавленные от чувства вины, разве люди не заподозрят, что все это случилось не потому, что имело место преступление, а благодаря деяниям твоим? Пусть слово Божье не будет подавлено в твоих устах. Не будь словно немая собака, не способная лаять. Пусть все это говорится открыто, пусть повсеместно раздаются протесты, так что, чем больше тебя будут упрекать перед Богом и от его имени, тем лучше станет видна твоя нерадивость. Что же касается отпущения грехов венецианцам, данного против церковных правил, мы пока не будем спорить с тобой. <…>