Адам оставил Кэти сражаться с пижамой и пошел в кабинет. Список лежал под кипой других бумаг. Он схватил его и помчался обратно.
Кэти сидела на кровати, уже в пижаме. Лицо ее было тревожным.
— Вот он! — Адам присел рядом с ней.
— Что там написано? — спросила она, наклоняясь к нему.
Он нашел то, что искал, на нижней строчке страницы:
— Никаких соитий и оргазма.
Она закрыла глаза и вздохнула:
— И что это значит?
— Наверное, эмбрион может не прижиться.
— А если приживется? Мы могли навредить ребенку?
— Не знаю. Не думаю. Нам придется подождать, потом спросить у врача.
— Извини меня, — пробормотала она жалобно. — Это я во всем виновата.
— Да нет.
— Я начала. Я поцеловала тебя…
Он хотел было выяснить, почему она так поступила, но заподозрил, что знает и сам. Да и какое это имеет значение? Что сделано, то сделано.
— Я мог тебя остановить. И не остановил.
Она закрыла лицо руками:
— Как я могла!
— Это были напряженные дни для нас обоих. Мы совершили ошибку.
— Мы ни в коем случае не должны делать это в дальнейшем.
— Согласен.
— То есть это было прекрасно, но… ты знаешь.
Минуты две они сидели в мрачном молчании.
— Наверное, мне стоит уйти, чтобы ты отдохнула, — предположил наконец Адам.
Кэти помяла уголок одеяла:
— Мне завтра предстоит долгий путь.
Он встал и поднял с пола рубашку.
— Постарайся успокоиться. Если ничего не выйдет, мы попробуем опять.
— А этим мы никогда не будем заниматься. — Она кивнула на измятую постель.
— Как ты сказала, это несерьезно. Так уж получилось, и больше не получится.
Адам не понял, что испытывает Кэти — облегчение или разочарование, — и, если честно, не хотел понимать.
Следующие десять дней были самыми долгими в жизни Кэти. Она старалась занять себя работой, но даже расчет ежеквартальных налогов не мог отвлечь ее от мысли, что, возможно, по ее вине у них не осталось шансов на зачатие. Не важно, что говорит Адам. Он никогда бы не начал первым.
При родителях она старалась держаться, но они видели, что дочь чем-то расстроена. Она не стала объяснять им причину своего беспокойства. «Кстати, папа, мама, я говорила вам, что соблазнила Адама и провела ночь с мужем моей покойной сестры?» Они бы никогда ее не простили. Да и она сама едва ли сможет простить себя.
Кэти попробовала пообщаться с матерью, хотела доказать, что Адам не такой, таким они его представляют, но мать заявила:
— Ну вот, Кэти опять влюбилась.
И девушка оставила попытки. Ей стыдно было признать, что мать права. А по тому, с какой готовностью Адам согласился, что они совершили ошибку, было ясно, что он-то не влюбился.