Я выступаю не за социально ответственное инвестирование, или СОИ. СОИ — дело благородное, основывающееся на признании ответственности акционеров. Тем, кого мучают угрызения совести (и в наши дни оснований для этого хватает), взаимные фонды СОИ предлагают утешение от сознания того, что ваши взносы по пенсионному плану 401 (к) не помогают удерживать курс акций «плохих» корпораций. Дух СОИ чувствуется в черном списке норвежского Пенсионного фонда, в критике новозеландского Суперфонда и многих других инициативах. Но при всех его достоинствах у СОИ есть ряд серьезных ограничений.
Начнем с того, что СОИ не заменяет и не может заменить деятельность государственных органов. Даже наиболее продуманным решениям исполненных самыми благими намерениями людей, будь то руководители компаний, университетские профессора или философы, не хватает легитимности, чтобы добиться необходимых изменений.
Далее, вопрос об эффективности социально ответственного инвестирования не дает однозначного ответа. Нельсон Мандела, конечно, приветствовал фонды, отказавшиеся инвестировать в компании, которые вели бизнес в Южной Африке в мрачные годы апартеида, но этот нобелевский лауреат приветствовал и те компании, что продолжали там функционировать, стараясь улучшить условия работы черных южноафриканцев. И самая большая разница между теми, кто бросился выводить средства из связанных с ЮАР корпораций, и теми, кто этого не сделал, заключается в том, что первые понесли огромные убытки, которые в конечном счете легли на акционеров. Роланд Маколд, весьма уважаемый управляющий инвестициями Пенсионного фонда штата Нью-Джерси, а впоследствии казначей Нью-Джерси, определил убытки своего фонда в полмиллиарда долларов.
Для меня, однако, самая серьезная проблема с СОИ — его пассивность. Социально ответственное инвестирование — скорее воздержание от действия, чем действие, отказ от участия, а не усилия по изменению корпоративной культуры изнутри. Как всегда, практически невозможно сказать, каковы последствия несделанного, но, когда дело доходит до борьбы с некомпетентными менеджерами и небрежным, чтобы не сказать хуже, корпоративным управлением, результаты предпринятых действий у всех на виду.
Вспомним Enron и британскую Marconi, где невмешательство акционеров позволило топ-менеджерам пуститься во все тяжкие, так что в результате инвесторы потеряли почти все, что вложили. А теперь сравним с тем, как Уоррен Баффетт лично взял под контроль Salomon Brothers в тот момент, когда почтенная инвестиционная компания в результате незаконных операций с государственными ценными бумагами стояла на пороге позора и разорения. Баффетт встал у руля потрепанной компании, выгреб всю грязь, спас Salomon Brothers от банкротства, выговорил у правительства для нее амнистию и в конечном счете принес значительную прибыль всем акционерам, включая себя. Ральф Уитворт из Relational Investors сделал то же самое для Waste Management Inc. Несмотря на жесткое сопротивление руководства компании, которая занималась утилизацией отходов и в результате масштабных махинаций с финансовой отчетностью сама практически превратилась в мусор, Уитворт сумел занять место председателя совета директоров, добился оздоровления компании и пожал плоды — и для себя, и для акционеров Waste Management.