Конечно, не во всех компаниях и не во всех советах директоров дела обстоят таким образом. Где-то генеральный директор — придурок, и отношение к нему соответствующее. Где-то совет директоров и акционеры вьют из генерального веревки. Обобщения не учитывают особенностей. Но чем крупнее корпорация, чем больше ее вес и сфера влияния, тем больше в ее генеральном директоре склонны видеть царя-философа.
Этот мировоззренческий сдвиг объясняет гротескные контракты о найме и служит оправданием для непомерно высоких выплат, не связанных с результатами работы. Он лежит в основе хитрой арифметики, позволяющей приписывать генеральному директору виртуальные годы работы, чтобы увеличить и без того невероятные выходные пособия, он объясняет бесхребетность советов директоров и правлений. «Круглый стол бизнеса» и генеральные директора хором ссылаются на высокую текучесть кадров в высших эшелонах корпоративного руководства как на обстоятельство, оправдывающее высокие выплаты. Но генеральные директора сами выторговали такие контракты, по которым им выгоднее уволиться, чем продолжать работать. Нынешняя система так искажена, а те, кто призван ее контролировать, так мягкотелы, что генеральным директорам часто на руку самим запустить механизм своего увольнения и покинуть компанию с колоссальным выходным пособием. Не бред ли? И печально, что почти нет надежды, что ситуацию изменят или хотя бы попытаются изменить советы директоров, показавшие себя добровольными пособниками обмана. Как сказала Нелл Миноу, известный специалист по управлению: «Если совет директоров не сумеет довести до ума вопрос с вознаграждением директора, значит, он ничего не сумеет довести до ума».
Можно представить себе, к чему приведет нас корпократия. Увидеть это можно в стране, где преобразование государственной собственности в частную привело к аккумуляции огромной доли промышленных ресурсов и национального богатства в руках немногочисленного класса. В этой стране корпорации помогли выбрать президента, профинансировав колоссальную избирательную кампанию. После чего новый глава государства заключил сделку с корпоративными боссами — они не лезут в политику, а он не пересматривает итоги приватизации и не пытается диктовать им условия управления их компаниями. Когда нефтяной магнат, один из богатейших бизнесменов в стране, начал угрожать нарушением пакта и призывать к большей финансовой прозрачности, равным условиям для всех акционеров и выработке стандартов корпоративного управления, правительство принимает решительные меры — магната сажают в тюрьму, а его бизнес раздирают на части. Тем временем кучка бизнесменов завладевает всеми деньгами, до которых может дотянуться. Как в Соединенных Штатах, это массивное перекачивание денег не противоречит тому, что считается законом.