Она возмутилась:
– Но я же спала! Мало ли что мне снилось!
Антон хмуро возразил:
– Откуда я знал, что ты спала? Ты звала, и я пришел. Неужели тебе со мной плохо? Мне кажется, нам было очень хорошо.
Аня зажмурилось. Ничего не поменялось. Жизненный критерий – чтобы было хорошо, – не претерпел никаких изменений. Единственное, в чем он продвинулся вперед, – местоимение «я» поменялось на королевское «мы». И она не была уверена, что понятие «мы» включает и ее. Она посмотрела на окно. Небо светлело. Наступало утро. Скоро запоют птицы и взойдет радостное солнце. Но ей что-то вовсе не весело.
Он приподнялся на локте и заглянул ей в глаза. Заметив блестевшие в нем слезы, чертыхнулся.
– Ну, что случилось, Анька? Я на седьмом небе от счастья. Нам впервые было хорошо вместе. Обычно только мне, но сегодня ведь и ты была довольна. Ведь так? – он пытливо навис над нею, ожидая ответа.
Она хмыкнула. Тактичностью он никогда не отличался.
Он удовлетворенно повалился на подушку, по-хозяйски обняв ее за плечи. Эйфория захлестывала, не давая думать. Он скомандовал:
– Значит, так! По приезде домой ты тут же переезжаешь ко мне, и хватит уже фордыбачить!
Она осторожно выбралась из-под его руки и пошла в ванную, ничего не ответив. Приняв душ и натянув шорты и топик, вернулась в комнату. Он ждал ее всё в той же вальяжной позе. Заметив, что она оделась, заинтересованно спросил:
– Зачем было напяливать на себя эти тряпки? Чтобы я мог их снять? – продолжить она ему не дала.
– Вот что, дорогой мой! – иронии в ее голосе хватило бы на толпу телеведуших. – Иди-ка ты к себе и больше здесь не появляйся, если не хочешь схлопотать по физиономии! А я впредь буду тщательно следить, чтобы моя дверь всегда была закрыта! Дома я даже имя твое забуду, эгоист несчастный!
Антон медленно сел в кровати. Недоуменно глядя на нее, предложил:
– Давай поженимся, если ты не хочешь по-другому!
Она истерически засмеялась, но тут же оборвала смех, испугавшись, что перебудит всех соседей.
– Давай шуруй отсюда, благодетель! И жертвовать собой не стоит! Замуж я за тебя не собираюсь. Надо же, повышение в должности, но с теми же обязанностями! И убирайся, пока я весь санаторий не перебудила!
Посмотрев в ее сверкающие гневом глаза, он оделся и вышел, понимая, что опять все сделал не так.
После его ухода Аня, не веря себе, долго смотрела на свои подрагивающие руки. Наконец упала на разобранную постель и сразу же уснула.
Проснулась уже в одиннадцатом часу. Быстро умывшись, пошла к морю. После вчерашнего шторма на берегу валялись выброшенные из моря водоросли, дохлые рыбы, но больше всего было разного плавучего мусора – пластиковых бутылок, пакетов и разного рода оберток. Всё это быстро разлагалось по жарким солнцем и пахло не слишком приятно. Вдоль берега медленно передвигалась бригада уборщиков, засовывая мусор в пластиковые мешки, и она понадеялась, что завтра берег будет чистым.